Андрей Усачев - Школа снеговиков

Снеговичок подкрался к коту и аккуратно отстриг клок шерсти с левого бока. Кот не шевельнулся. Тогда Морковкин отрезал кусок побольше – с правого. Пушок перестал посапывать, потянулся и задрал хвост. Это был то, что нужно. Недолго думая, снеговичок лязгнул ножницами…

– Мяу! – с диким воплем Пушок взвился в воздух, на лету царапнул Морковкина лапой и бросился за печку. Снеговичок, перепугавшийся не меньше кота, выронил ножницы, выскочил из избы и пустился наутек.

Пробегая мимо конюшни, он слышал страшный грохот и чей-то крик… Из открытых дверей выкатилось помятое ведро, за ним – Ведеркин с отпечатком копыта на спине.

«Мне еще повезло», – подумал Морковкин, помогая товарищу подняться.

Пушок, конечно, пожаловался на Морковкина Снегурочке. А Снегурочка – дедушке.

– Надо оставить его на неделю без сладкого, – предложила она.

– Веррно, – мяукнул Пушок с подоконника. – А еще лучше на месяц!

Но Дед Мороз не согласился:

– Я читал про одного цирюльника. Он случайно у своего клиента нос сбрил. И то ничего. А тут – клок шерсти! Может у него талант парикмахера? Вот потренируется немного – и будет у нас в Дедморозовке свой парикмахер. И меня станет стричь, и тебя, и кота…

– Ну, уж только не меня! – у Снегурочки была длинная коса, которой она очень гордилась.

– И не меня, – поддакнул Пушок. – Пусть тренируется на собаках!

Дед Мороз развел руками:

– Вот так и пропадают таланты!

Внизу, под Дедморозовкой, протекала небольшая речка Урожайка. Когда река замерзла, снеговики решили устроить хоккейную площадку. Они расчистили лопатами снег. Сколотили в мастерской стойки для ворот и натянули на них старую рыболовную сеть. Клюшки выпилили из большого куска фанеры и покрасили краской. Все было готово для настоящей игры, вот только с шайбой получилась загвоздка. Блюдца от кофейного сервиза, который отдала игрокам Снегурочка, бились. Гайки от трактора были слишком маленькие и тяжелые: после каждого удара их приходилось по полчаса искать в сугробах.

– Мазила! – кричал Чугунков на Ведеркина. – Четвертую шайбу потерял…

– А ты сколько? – огрызнулся Ведеркин. – Я твои шайбы не считал!

Игра то и дело останавливалась. Даже изобретательный Чайников не мог придумать ничего толкового.

Использовать вместо шайбы пустую консервную банку осенило Морковкина во время дежурства по кухне. Собакам в кашу всегда добавляли консервы. «А ведь это отличная шайба», – подумал Морковкин, глядя, как собаки тычут в банку носами.

Шайба получилась идеальной: она хорошо скользила по льду, далеко летела, а если падала в снег, лайки тут же находили ее по запаху и, предварительно вылизав, приносили обратно.

Собаки стали самыми яростными болельщиками и перед каждой тренировкой интересовались:

– Сегодня у вас рыбная шайба, или с тушенкой?

Пока шли тренировки, все было хорошо. Но как только хоккеисты решили разбиться на команды и провести настоящую игру, возникла проблема: снеговичков было одиннадцать…

– Или одного не хватает, или один лишний, – быстро подсчитал снеговичок Котелков.

– А что ты на меня смотришь? – закричал Мерзлякин. – Сам ты лишний…

– Я лишний? Я ворота сколачивал, – возмутился Котелков.

– А я клюшки пилил!

– А может, кого-нибудь из снегови́чек позвать?

– Я с девчонками играть не буду! – заявил Кроссовкин.

Но снегови́чки и сами отказались, потому что снеговики толкались на льду, и после каждой тренировки у них появлялись грубые ссадины и некрасивые синяки.

Снегови́чка Беломухина даже сочинила стихи:

Снеговики пошли за советом к деду Морозу.

Дед Мороз почесал в бороде и вздохнул:

– Это моя ошибка. Когда я вас лепил, про хоккей как-то не подумал. Надо было сделать двенадцатого. Но теперь уже поздно. Придется вам тянуть жребий.

Дед снял шапку, пошептал над ней и сказал:

– Здесь одиннадцать номеров. Кто вытащит одиннадцатый – будет запасным!