Гюзель Акият - Хранитель Долины

Если из Синего Леса придут Белки – это будет просто замечательно. Там мы были соседями и друзьями. Белки веселые и шумные, и лучшие придумывальщики на свете разных игр.

Но если пришли Хорьки… Я-то помню, что вреднее Хорьков никого на свете не бывает. Разве что слепни в жаркий летний день. А еще колорадские жуки. Но это Бабушка так говорит, я про жуков не знаю. Тогда я сказал:

– А ты помнишь, что вреднее Хорьков никого на свете не бывает?

– Вреднее всего – Мама, когда не дает сладкое перед обедом. А Хорьки – это Хорьки. Ну интересно же, как они там устроились? И вообще, я – самый шустрый, а ты – самый умный. Даже самым вредным Хорькам с нами не справиться!

Мой Брат, конечно, умеет уговаривать. Он не только самый шустрый и самый храбрый, он ещё и очень хитрый. Но Хорьки… Они и вправду ужасно зловредные. И ругучие! Всё время ссорятся, и друг с дружкой и вообще со всеми. А я не люблю, когда ругаются. У меня тогда уши сами в себя заворачиваются, а это противно.

Когда мы жили в Синем Лесу, в старом доме, далеко от Ягодной Долины, они тоже жили рядом. Все соседи жаловались на них – Белки, Еноты, и даже Медведь. И никто не мог с ними справиться. Каждый день что-нибудь утащат, сломают, обидят кого-нибудь или ещё что-то натворят. А потом визжат на весь лес, хохочут и хвастаются. Просто мелкие пакостники какие-то, как говорит Мама.

Я думаю, они такие вредные оттого, что они сами по себе живут, без мамы, папы, без бабушек и дедушек. Наверное, это очень грустно.

Но все равно встречаться с Хорьками я опасался, пусть даже мне их и немного жалко.

– Ты их боишься, что ли? Чего застыл? – Брат больно дернул меня за ухо.

– Эй! Никого я не боюсь! Ну почти. Я просто задумался. Но ведь Папа сказал, что нам нельзя уходить далеко.

– А разве это далеко? Чуть дальше, чем где клюква растет. А кстати, знаешь, какая она полезная? Самая полезная на свете! Полезней, чем апельсин! Полезней, чем чеснок! Полезнее манной каши в сто раз! Чем конфеты в тыщу раз полезнее!

Все-таки мой Брат самый хитрый на свете. Он ведь распрекрасно знает, что больше всего на свете я люблю узнавать что-то новое, и вообще – мне интересно всё-всё. Почему небо голубое, из чего сделаны облака, что будет на обед и даже чего на свете полезнее клюква. Я и побежал за ним, потому что вовсе не знал ничего про клюкву. Кроме того, что она кислая. И совсем думать забыл и про вредных Хорьков, и про то, что нам нельзя уходить далеко. Бежал, пока не врезался в чернику.

– Ну? – нетерпеливо запрыгал вокруг меня Брат. – Вставай скорее, у нас разведка!

Я вздохнул и как можно строже посмотрел на него.

– А, да, конечно. Совсем забыл. Слушай и запоминай. Клюква полезнее мороженого в сто пятьдесят раз. Если сварить из неё морс – то можно вылечить любую простуду…

Я встал и пошел за Братом.

– Если положить варенье из клюквы в борщ, то он станет краснее и полезнее. А если намазать варенье на подоконник – к нему прилипнут все мухи и не будут надоедать…

Когда мы оказались на краю долины, я понял, что если о такой полезности клюквы узнает Бабушка, мы больше никогда не получим на обед ничего кроме клюквы. А мне же кисло и невкусно! Поэтому ей я решил ничего об этом не рассказывать.

За клюквенными полями, и правда, был лес. Не такой густой, как наш старый Синий Лес, зато с кустами малины. Встречаться с Хорьками мне вовсе не хотелось, но Брат все бежал и бежал, принюхиваясь, и ни на секунду не замолкая.

– А еще я, кажется, уже терпеть не могу клюкву! – не выдержал я. – Мы пришли. Смотри – вон чья-то нора.

У старой сосны, и вправду, под корнями виднелся лаз. Если это был ход в нору, то в ней точно обосновались наши Хорьки. Только у них всегда был такой жуткий беспорядок в доме. Хотя, я ведь никогда не встречал других Хорьков. Может, у них у всех так надо?

Возле лаза были разбросаны объедки, мусор, сломанные ветки и отвратительно пахло. Брат присел и, наконец, замолчал.

– И что теперь? – спросил я его шепотом, потому что я не боюсь почти, а не совсем.

– Я еще не придумал, – шепнул Брат. – Давай понаблюдаем. В засаде.

И мы полезли в засаду. Засада была в кустах малины. А в кустах малины – кусты крапивы. А она жжется. А малина – царапучая. Даже через пушистый мех. Но мы молча терпели – мы же в засаде. Мы понаблюдали. Потом еще. Никто не появлялся. Потом понаблюдать стало скучно.

– А если это старая нора, и здесь вообще никто не живёт?

– Живёт, живёт, еще как живёт! Чуешь, как пахнет? Просто пока мы в засаде сидим – они, наверное, на свою разведку пошли. У нас же замечательная долина, мы так все потрясающе обустроили, а Хорьки, ты же знаешь, сами ничего не умеют, только портят всё подряд. Конечно, им захочется снова жить рядом с нами, чтобы…