Марина Капранова - Канины истории

– А какое ухо, правое или левое? – наконец, добравшись, спросил жучонок.

– Правое, правое, – поторопилась пояснить Лямка.

Малыш стал носом буравить ухо Лямки, а та только успевала направлять действия жучка:

– Левее, левее, чуточку ниже, теперь правее.

– Ой, здесь что-то запуталось, – сказал малыш, наткнувшись на чип.

– Ничего, – сказала Лямка, – надави на это что-то посильнее.

Малыш носом упёрся в чип.

– Вот спасибо! – довольно проговорила Лямка. – Ты меня очень выручил, милый малыш.

Жучонок проворно скатился на землю с Лямкиного уха.

В палаточном городке неожиданно начался страшный переполох: никто не ожидал, что в его границы ворвётся грузовик с громкими странными звуками. Это Соня била в барабан, что было силы, а Тиша дудел в дудочку – это был отвлекающий манёвр.

Шинка лихо остановился напротив деревьев, где были привязаны Каня с Лямкой. Тишка ловко распутал верёвки, забросив их в кузов грузовичка. Пока жуки-воины приходили в себя, Каня и Лямка забрались в кузов.

– Мчись к крайней палатке! – прокричала Каня Шинке. – Я видела, как в неё заносили Манюшу.

Грузовичок резко развернулся и помчался к палатке, стоящей на краю лагеря. Жуки-воины уже успели прийти в себя и охраняли вход. Тишка ловко выпрыгнул из грузовичка с верёвкой в лапах. Он стал быстро вращать верёвку, от чего поднялся сильный ветер, как от пропеллера. Жуки-воины не могли устоять на месте, ветром их оттолкнуло от входа в палатку. Лямка устрашающе лаяла из кузова Шинки. Каня быстро проникла внутрь и вынесла Манюшу и ещё нескольких стрекоз, которые тоже оказались в плену. Соня бережно приняла пленных в кабине грузовичка.

Только успели Каня с Тишкой запрыгнуть в кузов Шинки – грузовичок тут же вылетел из палаточного городка. Лямка стояла у заднего борта, ожидая погони, но преследования не было.

До стрекозиного городка лесная дорога была хорошо накатана, и друзья добрались туда без приключений.

Подъехав к городку, ограждённому частоколом, Шинка остановился. В городке жизнь, казалось, замерла: оттуда не доносились никакие звуки. Соня вынесла из кабины Манюшу. У стрекозы уже подсохли крылья, и она могла летать. Правда, у Манюши ещё болела нога, и когда она пыталась ходить, то немного прихрамывала. Манюша взлетела над частоколом и застрекотала понятную только стрекозам мелодию. Часть ограды начала подниматься вверх.

– Ворота! – догадались все.

Шинка въехал в городок, в котором виднелись следы разрушения, но было заметно, что ведутся восстановительные работы.

Сколько было радости в стрекозином городке, когда принцесса вернулась домой, да ещё сородичей привела!

– Наследницей какой тайны ты являешься? – спросила Каня, когда всеобщая радость улеглась.

– Ну, что же, ты имеешь право знать.

Манюша провела гостей по потайному ходу в небольшую, очень светлую комнату. Посередине комнаты стоял небольшой столик, на котором под стеклянным колпаком находился хрустальный куб.

– Он – что, волшебный? – спросила Лямка.

– В том-то и дело, что нет. Магической силой куб не обладает, только об этом никто не знает. Мой пра-пра-прадедушка поместил его сюда. Где он его взял? Эту тайну он унёс с собой. Но лес наполнился слухами, что куб имеет магическую силу. Я этот миф не рассеиваю, поэтому нападения на наш городок не так часты.

Манюша с охраной проводила новых друзей до того места, где они встретились. По пути друзья забрали мешочек с грибами и уставшие, но довольные, вернулись домой.

А Каня сделала вывод: если тебе доверили чужую тайну, нельзя её раскрывать никому.

Каня проснулась от гула мотора грузовичка. Гул не стихал. Каня вытащила из-под головы подушку и закрыла ухо. Не помогло. За окном добавились голоса бабушки с дедушкой, Сони, Тишки и плеск воды.

«Опять с утра пораньше поливочные работы начали!» – подумала Каня.

Каня потянулась, хотела встать, но услышала жужжание. Девочка нашла глазами объект жужжания – им оказался молодой шмель, который обследовал дверь платяного шкафа.

«Интересно, как он попал в комнату?» – опять подумала Каня. Она перевернулась на живот, подпёрла обеими руками голову и продолжила наблюдать за шмелём. Тот отрывал лапки от поверхности шкафа, жужжал, не улетая, затем садился на дверцу и продолжал обследование двери.