Татьяна Березикова - Дорога – это вернуться после

– Сказочники не лгут ни единым словом, – тихо отвечал старик, ничуть не смутившись и не сходя с места ни на шаг.

– Но как же так? В сказках со счастливым концом нет правды.

Она сжала руки в кулаки, и лицо её побелело, а нос стал острее.

– От столетнего сна не просыпаются, мёртвые не воскресают, добрые и честные не побеждают хитрых и изворотливых, вечной любви не существует!

Королева сердилась уже по-настоящему, и слова её сочились и злостью, и обидой на таких пустопорожних болтунов, как он.

– Но никто, никто из словоплётов не скажет, как всё было на самом деле. Ведь так! – она требовала ответа у него, за всё, что казалось ей неправильным и несправедливым.

– Всё так, твоя правда, королева, – согласился с ней бродячий мудрец. – В мире достаточно боли и зла, но в противовес ему есть и добро, и свет, и счастье, и любовь, и даже место чуду.

Это простое признание правоты остудило её гнев, отрезвило, как ушат ледяной воды, обезоружило, и грозная правительница, прерывисто дыша, растеряно слушала его.

– Сказочники вкладывают свои слова в нити судьбы, которые плетутся где-то на небесах, – мягко увещевал тот.

– Да, столетний сон нельзя разрушить, и мёртвые не возвращаются в мир живых, но любовь способна прогнать смерть, ведь пока ты кого-то любишь и помнишь, он не умирает по-настоящему, он продолжает жить в твоих мыслях и твоём сердце, – наставительно и утешающее говорил мудрец.

– Добрых и честных хранит судьба, а хитрых и изворотливых настигает неотвратимый рок.

– Да, любовь не может быть вечной, как нет ничего вечного. Всему однажды суждено обратиться в прах и исчезнуть, но она стоит того, чтобы бороться за неё и, возможно, однажды потерять, чем не иметь вовсе, – и глаза старика вновь лучились отголосками радости ушедших дней.

– Не страшно потерять всё, что имеешь: казну, титул и королевство. Страшно потерять себя или даже так и не встретиться с собой, – грустно улыбнулся он.

– Королева, пусть твоя сказка сделает мир лучше и светлее, – голос сказочника звенел под сводами зала, отдаваясь эхом и повторяясь вновь, всё тише, пока не смолк последний отзвук.

А королева так и стояла, не говоря ни слова, хрупкая и потерянная, изумленно глядя в пространство широко открытыми глазами, трогательная и по-детски доверчивая.

– Прощай, госпожа, – тихо сказал сказочник, чтобы не помешать встрече королевы и её души, и незаметно ушёл. А перо осталось лежать на полу, невозможно яркое, нежное, пушистое и невесомое, но – самое обыкновенное перо золотого фазана.

А королева ещё долго думала о том, что сказал ей мудрец, и ещё долго звучали в её памяти его слова. Сумела ли она понять его, разглядеть истину в мозаике его слов, увы неизвестно.

Что было дальше – неясно, с тех пор минуло немало лет, давно стёрлись краски тех дней. Говорят, что королевство стало цветущим и весёлым, но это совсем другая сказка. Сказка старая, а слова – слова новые.

История наша начнётся в старом-старом лесу, таком древнем, что и не вспомнить, так ли он стар, как сама земля, или нет. Среди могучих вековечных дубов, чьи некогда стройные ветви и стволы скручены временем в узловатые коряги, потемневшие, покрытые зелёными бархатными мхами и лишайниками; над кривыми корнями, что взрывают землю, пересекая и испещряя тропинки и просеки переплетениями, буграми и ухабами, превращая их в путь, полный препятствий; под кронами, такими высокими и смыкающимися столь плотно, что свет, проникающий сквозь них, становится зелёным.

Хранит этот лес мудрость веков и немало тайн, а разгадает их тот, кто даст себе возможность внимательно присмотреться и прислушаться, а потом подумать об увиденном и услышанном. И, пожалуй, он однажды станет настоящим мудрецом, как и тот, что жил на поляне, окружённой семью камнями.

Поляна так и называлась – Круг Семи Камней, а мудрец был друидом, и никто не называл его иначе. Хотя когда-то давно, тогда, когда жил он ещё среди людей, звали его Финген, но имя это уже многие годы никто не произносил вслух, и оно забылось. Так его и звали – Друид из Круга Семи Камней.

Друид был стар, трудно сказать насколько, ведь друидам подвластна магия, что кроется в природных стихиях, и жить они могут сколь угодно долго. Но этот был стар настолько, что успел прослыть самым мудрым среди всех прочих, а друиды в ту пору не были редкостью. Говорили, что узнал он тайны и земли, и звёзд, и ветра, что летает по миру, и дождевой воды, что приходит с дальних берегов и снежных гор, знал он, о чём молчат рыбы и что думают камни. Не было того, чего он не знал, говорили даже, что он знает ответы на все вопросы и может решить любую задачу.