Крис Ридделл - Хроники Края. Громобой

Двое плоскоголовых прыгнули в зал и начали было пробираться сквозь массу тел к Минулису. Но они не ушли далеко: на этот раз академики встали как один, сцепив руки и отталкивая их, давая Минулису возможность продолжать.

– Много разговоров я подслушал, много секретов знаю: бесчестные сделки, которые ты заключал с Главой всех Лиг, взятки, коррупция. Это ты предатель! – смело кричал Минулис. – Я жалею только о том, что у меня не хватило мужества перерезать твою тощую шею, когда я брил твою покрытую перхотью башку!

Побелев от ярости и дрожа от гнева, Вилникс завопил, обращаясь к толпе:

– Неужели вы позволите, чтобы вашего Высочайшего Академика так оклеветали?

– Ты не являешься нашим Высочайшим Академиком, – последовал ответ. Это был Профессор Ветроведения.

– Больше не являешься, – добавил Профессор Облакологии.

У Подлиниуса рот раскрылся от изумления. Как мог он, который так гордился умением управлять ситуацией, настолько плохо оценить настроение собравшихся?!

– Стража! Стража!.. – выкрикнул он. Двое плоскоголовых сделали шаг вперед, но затем остановились. Толпа улюлюкала, свистела, шикала на них. – Идите же! – взвизгнул Вилникс. Однако плоскоголовые как будто оглохли. Академики же, напротив, казалось, забыли свою обычную сдержанность. Упреки и обвинения в том, что он злоупотребил властью и действовал в сговоре с преступниками, отравил Реку и осквернил воровством святыню грозофракса – тем самым поставив под угрозу само существование летающего города – посыпались на Подлиниуса одно за другим.

– Повесить его! – крикнул кто-то.

– Его мало повесить! – возразил кто-то другой. Вилникс не стал слушать дальше. Когда толпа стала двигаться к кафедре, он резко развернулся, подхватил полы мантии и дал деру!

– Держи! – раздались яростные вопли. Вилникс сбежал по ступеням с кафедры, Прутик бросился за ним. Вслед за ними неслась толпа.

– Хватай! – прокричал кто-то.

– Нетушки, – пробормотал Вилникс, увернувшись от тянущихся к нему рук. За гобеленом скрывалась потайная дверь. Прежде чем кто-то сообразил, что она там есть, Вилникс уже был таков.

– Уходит!

Прутик первым проскочил в дверь вслед за Подлиниусом и увидел, что тот стремительно убегает по центральному проспекту, подхватив полы своей одежды.

– Стой! – заорал Прутик. – Сто-ой!!!

Прутик мчался все быстрее и быстрее, а следом за ним неслась толпа. По переулку, потом под своды моста, через тоннель и дальше бежали они. Вилникс Подлиниус знал Санктафракс как свои пять пальцев, а Прутик то и дело терял драгоценные секунды, когда сворачивал не туда или пробегал мимо поворота. И все же расстояние между ними медленно, но верно сокращалось.

– Не уйдешь! – крикнул Прутик, когда внезапно Вилникс спрыгнул с верхней пешеходной дорожки и со всех ног бросился к краю скалы.

– Держи карман шире! – бросил в ответ Вилникс и загоготал.

Прутик увидел знакомого крохгоблина, стоявшего у ближайшей корзины и жестами приглашавшего Подлиниуса.

– Пожалуйте сюда, сир! – говорил он. – Через мгновение вы будете уже внизу, через одно лишь мгновение!

Прутик застонал от отчаяния, когда Вилникс подлетел к краю посадочной площадки, – он действительно ускользал из рук!

– Позвольте вам помочь, – услужливо предложил крохгоблин.

– Сам справлюсь. – Вилникс грубо отпихнул перевозчика в сторону. Он схватился за плетеный край и прыгнул в корзину.

В следующее мгновение раздался треск обрывающейся веревки. Прутик увидел, как ужас исказил лицо Подлиниуса и он исчез, стремительно падая вниз.

Его жуткий, леденящий душу крик становился все тише, а затем резко оборвался.

Далеко-далеко внизу тело Вилникса Подлиниуса свешивалось с точильного колеса. Железная шапочка так смялась, что ее невозможно было бы снять с проломленного черепа. Дробокруп, точильщик ножей, взглянул на безжизненное тело Высочайшего Академика.

– Так-так-так, – произнес он. – Да это никак старина Вилли! Эх, лучше бы ты ножи точил, как я!

А наверху, в Санктафраксе, Прутик осматривал конец оборвавшейся веревки. Весьма аккуратно веревка была надрезана чем-то острым. Взгляд Прутика невольно упал на кинжал, висевший на поясе у крохгоблина: