Елена Кочешкова - Шут. Книга I

– Заходите, заходите, господин шут. Чего изволите? – портниха улыбнулась ему, но выглядела она усталой, а в голосе ее не было даже намека на привычное ехидство.

– Да ведь вы знаете не хуже меня, – Шут сделал умоляющее лицо, выразительное, как у голодной собаки, и распахнул края дублета. – Через три дня – осень…

Вообще-то у него был целый шкаф нарядов, но придворному паяцу положено выглядеть не красавчиком в кружевах, а забавным дураком. Так что дорогие платья, раз уж им положено иметься у приличного господина, висели себе за дубовыми дверцами, а Шут, как правило, щеголял в живописно-ярких костюмах с бубенцами. Не лишенных, впрочем, изящества и красоты. Очередной наряд Госпожа Иголка шила ему почти к каждому новому сезону. Таков был их негласный уговор.

Мадам Сирень взяла его за локти и довольно бесцеремонно подвинула ближе к окну.

– Ты похудел, дружок.

– Немного, – улыбнулся он. – Скоро наверстаю, так что шейте, как обычно.

Шут был невысокого роста, из тех, про кого говорят «тонкая кость». Он часто ловил на себе пренебрежительные взгляды других мужчин и оттого казался себе малопривлекательным. Но зато его тело – стройное, ловкое и гибкое – позволило ему стать отличным акробатом. К тому же, несмотря на внешнюю хрупкость, он был намного сильнее, чем обычно думалось окружающим: летая над перекладиной и разгуливая на руках, трудно не обрести в мышцах железную крепость. Однако сила эта не бросалась в глаза, в отличие от невысокого роста…

Портниха пристально смотрела на Шута, будто хотела постичь что-то невидимое глазу. Так было всегда, когда он приходил на примерку. По дворцу гуляли слухи, будто Госпожа Иголка – колдунья. Вранье наверняка. Но странная она была – не поспоришь. Эта женщина всегда требовала личного присутствия клиента при заказе, даже если знала его мерки наизусть.

Наконец она сделала для себя какие-то выводы и позвала:

– Арна! Будь добра, принеси мне ткань господина Бужо и тот красный отрез, – портниха задумалась на миг, – и еще немного золотого шелка… да… на вставки… там как раз остался нужный кусочек. Впрочем… сама найду.

Она ушла вслед за помощницей, оставив Шута наедине со своим выводком скромных трудолюбивых девиц. Портнихи слаженно работали, не обращая внимания на гостя. Шут заскучал. Его взгляд скользил по комнате… По широким окнам, подоконники которых были завалены тканями, и рабочим столам рукодельниц, пестрым от лоскутков и катушек с нитками… По деревянным моделям, чьи суставы можно было сгибать, как у живого человека, и полкам с готовыми заказами…

Шут вздрогнул, когда в ноги ему ткнулся пушистый широколобый кот. Дымчато-серый, с умными зелеными глазами – он был одним из множества кошек, привечаемых в Чертоге и призванных сокращать поголовье грызунов. Впрочем, этот откормленный баловень портних едва ли гонялся за крысами, которых во дворце всегда водилось в достатке. Шут наклонился и, улыбнувшись коту, ласково почесал его возле уха. Тот заурчал и еще настойчивей принялся ластиться к Шутовым ногам, щедро осыпая свою длинную шерсть на темные штаны гостя.

– Попрошайничаешь, Бархат? – Шут быстро распрямился, когда мадам Сирень возникла рядом. А портниха подняла кота под брюхо и бесцеремонно выставила на карниз за окно. – Поди лучше погуляй, бесстыжая морда.

Ткань неизвестного господина Бужо оказалась темно-песочного цвета с теплым золотым отливом на свету. Достаточно плотной для осени, немнущейся и крепкой.

Дорогая ткань. С тех пор, как Шут попал во дворец, ему никогда не шили дешевых нарядов.

– Ну вот… Такой костюм оттенит твою кожу и подчеркнет цвет волос. – Госпожа Иголка довольно улыбалась, обернув его куском материи. – Чудо как хорошо! Ты везунчик… Ткань редкая, из Заморья.

Кожа у Шута была светлая, как и у большинства жителей королевства, а непослушные лохматые волосы – того редчайшего оттенка, который в народе называют «солнечное серебро». Они походили на выгоревший к осени ковыль, подсвеченный утренними лучами, и будто испускали едва уловимое сияние, неизменно привлекая внимание зевак. Во всем городе такими волосами больше никто не мог похвалиться, да и в других краях – поди сыщи. Заезжие гости короля всегда дивились, увидев Шута впервые.

Он с волнением посмотрел на портниху:

– А успеете? До конца лета уж рукой подать. – Шуту очень хотелось появиться на балу Первой Осенней Ночи в новом наряде.

Госпожа Иголка фыркнула:

– Ты бы еще позже пришел! – Но, когда Шут трогательно сложил ладошки на груди и сделал свой собачий взгляд еще красноречивей, лишь рукой махнула. – Да не волнуйся. Успеем.