Элизабет Рудник - Круэлла

– Спасибо, – сказала Эстелла.

– Благодарят только неудачники, – отрезала Баронесса. Её тон был холодным и резким.

Эстелла не могла не отметить про себя, что с Круэллой Баронесса разговаривала совершенно иначе. Проявляла некоторое уважение. Но не с Эстеллой. Ярость, уже давно закипавшая у неё в груди, теперь заклокотала вовсю. Эстелла подавила вспышку гнева, но решила подразнить зверя ещё немного.

– Хороший совет, – сказала она. Затем специально добавила: – Спасибо.

– Что я только что сказала?

– Не говорить – спасибо, – ответила Эстелла, сдерживая радость, которую ей доставляло подтрунивание над Баронессой. – Я поняла. Спасибо. – И она заработала ещё один недобрый взгляд Баронессы. К счастью, в это мгновение телефон на столе громко зазвонил.

Ринувшись к нему, Баронесса сняла трубку. Её взбешённое лицо стало ещё краснее, когда голос на том конце провода что-то неразборчиво произнёс.

– В каком это смысле собаки исчезли? – заорала она, оборвав собеседника. – Найдите их!

Это был сигнал для Эстеллы. Она выскользнула из кабинета, сдерживая улыбку. Она радовалась, что оказалась здесь в момент звонка. Недовольное лицо Баронессы почти стоило выволочки, которую ей только что пришлось терпеть. Почти.

Но неважно, что Баронесса говорит Эстелле и как она с ней обращается. «Потому что, – думала Эстелла, проходя в мастерскую, – Круэлла будет смеяться последней». И уже сегодня вечером, когда она появится в качестве гостьи на ещё одном мероприятии Баронессы.

Времени у Эстеллы оставалось в обрез. Она не могла улизнуть из мастерской прежде, чем Баронесса уйдёт с работы, ведь это привлекло бы лишнее внимание. Но Баронесса мучительно долго подбирала наряд для вечернего мероприятия – премьеры фильма, перед которой ей предстояло пройти по красной ковровой дорожке. Когда она наконец определилась с платьем и села в лимузин, у Эстеллы оставалось меньше часа, чтобы вернуться в Берлогу, преобразиться из Эстеллы в Круэллу и добраться до кинотеатра.

Притаившись в переулке, Эстелла наблюдала за длинной вереницей лимузинов. Они подъезжали к красной ковровой дорожке, останавливались и высаживали своих пассажиров. Камеры сверкали вспышками, журналисты выкрикивали вопросы, и в зависимости от того, какая перед ними появлялась звезда, крики становились громче или тише. Толпа была охвачена радостным возбуждением, а список гостей показывал, кто есть кто в мире развлечений и моды. Так Эстелла увидела двух рок-музыкантов, не меньше пяти кинозвёзд первого эшелона и с полдюжины режиссёров – и это всего за пять минут, которые она простояла в переулке.

Её выход обещал произвести фурор.

Пробежав глазами по веренице лимузинов, она увидела автомобиль Баронессы. Отлично. Она добралась вовремя. Прищурившись, она вгляделась в толпу людей, собравшихся за тяжёлыми бархатными канатами, которые отделяли звёзд от простых смертных. Она кивнула ещё раз. Джаспер и Хорас заняли свои позиции. Поймав её взгляд, Джаспер приподнял шляпу. Она подняла палец. «Рано», – произнесла она одними губами.

Убедившись, что Джаспер и Хорас готовы, Эстелла воспользовалась минуткой, чтобы добавить последний штрих своему наряду. Достав баллончик с краской из сумки, она принялась за дело. Её рука шустро летала, распыляя краску. Закончив, она опустила взгляд на свой шедевр. «Идеально», – с улыбкой подумала она.

Когда она выглянула из своего укрытия ещё раз, то увидела, что автомобиль Баронессы проехал вперёд. Теперь от входа его отделяла всего одна машина. Джаспер и Хорас подлезли под бархатные канаты. Как только автомобиль Баронессы остановился перед ковровой дорожкой, они встали по обе стороны от него и просунули под авто огромный кожаный ремень, стягивая его прямо у двери Баронессы. Она очутилась в ловушке.

Эстелла глубоко вдохнула. Затем рванула через улицу к автомобилю. Внутри Баронесса стучала и кричала. Снаружи Эстелла запрыгнула на крышу автомобиля. Мгновенно десятки объективов устремились в её сторону. Засверкали фотовспышки, Эстелла принялась кружиться. Она раскручивалась всё быстрее и быстрее, подол её флуоресцентно-розового платья поднялся вверх, разлетаясь во все стороны, и вот уже она превратилась в сплошное розовое пятно. Эстелла слышала, как папарацци спрашивали её имя, имя дизайнера платья, но продолжала крутиться, разматывая таким образом юбку слой за слоем. Каждый слой являл новый шедевр, нарисованный баллончиком краски на рваном «холсте».