Наталья Каменских - Три богатыря и принцесса Египта

– Настасья! Это не тот…

Потенциальная атаманша обернулась:

– Всё равно – давайте его в избу. Сейчас разберёмся…

Князь и Юлий совершали ознакомительную прогулку по центру города Каира. По их любопытствующему виду сразу было понятно, что они – иноземные гости. А потому не успели оба и пяти шагов ступить, как были окружены торговцами-бедуинами.

– Экскурсия по рекам! Экскурсия по пустыням! Напитки, напитки! Скидка сто процентов! Скидка пятьсот процентов!!! Напитки, напитки!

Юлий, вышагивая гордым конным шагом, солидно бросил в толпу:

– Тихо, тихо! У нас бесплатный тур, понятно?

Упоминание бесплатного тура тут же произвело магический эффект, и толпа потеряла к иноземцам всяческий интерес.

Князь глазел на странные одежды торговцев.

– А это кто? Фараоны?

Конь ответил со знанием дела:

– Не, фараоны у них в пирамидах.

– А где пирамиды? – не унимался Князь, желая экзотики и зрелищ: зря, что ли, его прямо из-за праздничного стола выдернули да на другой конец света потащили? Теперь подавай зрелищ!

– Недалече, Княже. Мы туда скоро поедем, – успокоил Князя конь.

Дорогу двум странникам преградил араб и с видом заговорщика предложил:

– Есть хорошие мумии.

– Чего? – не понял Князь.

– Также есть сушёный нога Тутанхамона, отличное состояние! Всего три штука осталось. Для себя берёг. Тебе как папе отдам за динар.

Предложение сушёных ног Князя напугало окончательно, и он даже отшатнулся:

– Нет-нет, спасибо! – поспешил он покинуть место переговоров, а то мало ли где он эти ноги берёт, может, у таких же…

– Нога Тутанхамона? Осталось три… Хм. А сколько всего было? – задумался конь, но заметил, что хозяин далеко впереди, и бросился догонять.

Несмотря на раннее утро, в доме Алёши Поповича шла активная деятельность.

– Пока в чулане посидите! – запихнув своих пленников в чулан и захлопнув за ними дверь, приказала Настасья.

– Да! Подумайте о своём поведении! – успела крикнуть вдогонку Любава.

В чулане воцарилась полная темнота. Дед Мороз пробрался к двери и со вздохом обратился к хозяйкам:

– Ох, девчонки… Открывайте! Я ведь тоже хочу его поймать! Он украл у меня посох и угнал оленя! – попытался договориться волшебник.

– Оленя – не он! Оленя – мы! – гордо похвастался Косой.

– Ой… – опомнился он и тут же сам себе зажал рот. Откуда-то из темноты излишне болтливому Косому прилетела затрещина от Кувалды.

А в это время жёны богатырей обсуждали план дальнейших действий.

– Вот вернутся богатыри – они с вами быстро разберутся! – пообещала заключённым Любава.

– Вот упрямые какие… – прошептал Дед Мороз, потирая ушибленные во время нападения места.

Убедившись, что договориться невозможно, он вздохнул и слегка подул на запертую дверь.

Хозяйственная Любава в этот момент доставала из печи чугунок. Ну а как же – война войной, а обед – по расписанию. Тем более – праздничный обед. Так муж научил. А мужнина наука – самая верная!

Весело пылавший огонь в печи вдруг нервно дрогнул и прямо на глазах хозяйки моментально заледенел торчащими в разные стороны сосульками. А следом и вся комната засеребрилась тонким зеркальным льдом. Волшебник слегка толкнул дверь, которая теперь стала хрупкой и легко поддалась, и освободился из плена, продолжая вздыхать и ворчать себе под нос. Очень старику не нравилось, что приходится прибегать к магии против простых баб. Хотя нет, не простых, очень несговорчивых баб…

Как только волшебник освободился из плена, изба тут же была разморожена. Богатырские жёны теперь перечить не пытались, так как силы были явно не равны. А потому диалог завязался интересный.

– Ох, Дурило, Дурило… А вы меня, видать, с ним и перепутали… да? – вернулся Дед к разговору, словно ничего не произошло.

Алёнушка растерянно посмотрела на подруг.

– Дурило? Кто это?

Дед Мороз вздохнул:

– Тринадцатый месяц…

Любава рассмеялась:

– Ха! Как?! Месяцев же всего двенадцать!

– Он был… запасным месяцем… – признался волшебник.

– Как – запасным? – удивились жёны богатырей.

Дед Мороз закрыл глаза, вспоминая: ночь тогда выдалась, как и положено, холодная, лунная, ровная. Хозяин зимы мирно дремал под весёлый треск огня в печи. Да только вдруг заревела на всю избу сигнализация, замигала разноцветными лампочками, заплакала на разные голоса – посох со стены исчез.