Наталья Каменских - Три богатыря и принцесса Египта

– Ну посмотрел? – ехидно уточнил Косой, вылезая из-под саней.

– В следующий раз ты пойдёшь! – проворчал разбойник – и дал товарищу по шапке. Потому что нечего над другими смеяться.

Алёша и гости тем временем вернулись в избу и снова расселись за праздничным столом. Пока мужчины вспоминали военные приключения, их жёны устроились за другим концом стола и принялись горячо обсуждать список подарков, который Дед Мороз великодушно обещал доставить к празднику. Алёнушка все предложения тут же вносила в блокнот.

– Про вашу силу чудеса рассказывают – говорят, всё вам нипочём! А вот гору с места сдвинуть можете? – Поддакивал Дурило богатырям.

Алёша аж по коленям себя хлопнул:

– Гору?! Ха! Да это что! Вот один раз… Когда? А! Аккурат на прошлый Новый год мы стенку двигали! В этом… в Китае, вот!

Собеседник выпучил глаза:

– Великую Китайскую стену?! Не может быть…

– Да. Вот на столько подвинули, – Алёша широко развёл руки, как рыбак, который хвастается пойманной рыбой, размеров невиданных.

Добрыня, поморщившись от излишнего хвастовства друга, поправил:

– Алёша, будет врать-то… Вот на столечко всего… – и второй богатырь показал пальцами более скромное расстояние, на которое им удалось сдвинуть китайский исторический памятник.

Дурило слушал с нескрываемым восторгом. В азарте он незаметно крутил между пальцев монетку. Была у него такая привычка.

– Да?! А подняли на сколько? Забыл, как верблюды под ней сигали?! – со свойственной ему горячностью бросился спорить Алёша.

– Да, было. Правда, – согласился Илья.

– Герой! – гость восхищённо развёл руками, потом подкинул под столом и снова поймал монетку в знак полного довольства собой и сложившимися обстоятельствами.

А на другой стороне стола богатырские жёны продолжали обсуждать подарки.

– Ой, девоньки… А ещё серёжки можно? – всплеснула руками Любава.

Настасья кивнула и распорядилась, обращаясь к Алёнушке:

– Пиши – серёжки. Яхонтовые!

– Яхонтовые… – как заворожённая повторила Любава. И тут же с надеждой обратилась к Деду Морозу.

– Дедушка Мороз, а шампунь можно вписать?

Гость благосклонно разрешил:

– Пиши, пиши! Всё пиши!

Любава, Настасья и Алёнушка обрадовались и продолжили обсуждение с ещё большим энтузиазмом.

– Ну что, кваску? – гостеприимно предложил Алёша, продолжая разговор.

– За Новый год! – подхватил Добрыня.

И они по-богатырски чокнулись большими кружками так, что Дурило от неожиданной силы удара отлетел в сторону, стукнулся о печку и сполз на пол. Богатыри смутились, подняли гостя, отряхнули, снова усадили за стол и второй раз чокнулись уже аккуратно, без жертв.

Богатырские жёны подошли к Деду Морозу, и Любава робко протянула ему список. Вдруг волшебный Дед заругает, что много. А там ведь всё только самое-самое… сердцу дорогое.

– Вот, Дедушка, написали…

Дед Мороз взял список, вынул из мешка праздничный конверт и с важным видом спрятал документ туда. Да ещё для верности сургучной печатью припечатал. Ну чтоб официально всё, без обмана. Потом вернул конверт обратно жёнам богатырей.

– Во-о-от… Положите-ка этот конверт в мои сани и – ап! Ровно в двенадцать часов ваши подарки будут под ёлочкой!

Красавицы радостно бросились выполнять указание.

– Настасья! Шубу накинь, мороз на улице! – только и успел крикнуть Добрыня вслед жене.

– Чего они, интересно, там понаписали? – улыбнулся Илья.

Алёша только плечами пожал:

– Известно чего! Меч дамасской стали, булаву и двенадцать византийских дротиков.

Друзья посмотрели на Алёшу с недоумением. Он же понял взгляд по-своему и даже забеспокоился.

– Думаете, дротики забыли?

Как только Настасья, Любава и Алёнушка добежали до заветных саней, на них тут же набросились разбойники. Накинули им мешки на головы, запихнули в свои сани и рванули с места – пока мужья не опомнились.

– Алёша-а-а… – только и успела крикнуть Любава.

На её крик бросились на улицу богатыри, да поздно. Только след на снегу от саней остался.

Добрыня едва в избу вернулся, сразу за грудки схватил подозрительного Деда Мороза, потряс в профилактических целях:

– Куда наши жёны подевались, а?!

– Добрыня, да погоди ты! Ну он-то здесь при чём? – вступился Алёша.

Добрыня Никитич отпустил Деда Мороза, но продолжал сверлить его взглядом. Тот сполз на пол, всхлипывая и закрывая руками лицо, – так, считал Дурило, выглядело убедительнее. Сквозь всхлипы прошептал: