Сергей Алмазов - Про Стёпу [СИ]

— Что значит — громко думал? Разве ты можешь слышать чужие мысли?

— Да, это очень просто. Надо только немножко потренироваться.

— А ты меня научишь? — Стёпе вдруг очень сильно захотелось услышать чью-нибудь мысль. Хоть самую маленькую.

— Может быть, всё зависит от тебя, — загадочно улыбнулась Уля, приближаясь к Стёпе.

— Я буду стараться, — пообещал Стёпа и приготовился слушать.

— Ладно, попробую. Но тебе придётся делать кое-какие упражнения, ты готов?

— О, я люблю упражнения, — оживился Стёпа и слегка подпрыгнул от нетерпения. — Я только не люблю спать и… рыбий жир…

— Вот с этого и начнём.

— С рыбьего жира?

— Нет. Ты сказал, что не любишь…

— Ну да. А разве можно любить рыбий жир?

— Не только можно, но и нужно…

— Но он же противный. Вам разве не дают?

— Дают. Мне тоже не нравится, но дело не в этом. Дело в том, что мы не должны говорить: «Я не люблю».

— А почему? — удивился Стёпа. — Что тут такого?

— Ну, понимаешь, это как в сказке — волшебное заклинание. Каждый раз, когда ты говоришь: «Я не люблю», ты окружаешь себя стеной, которая становится всё толще и толще…

Стёпа недоумённо посмотрел вокруг себя, но никакой стены не увидел.

— Эта стена невидимая, — пояснила Уля. — Но она намного прочнее каменной…

— И всё из-за рыбьего жира? Неужели он такой могущественный?

— Нет, — засмеялась Уля. — Дело не в рыбьем жире. Это относится ко всему на свете.

— Но мне же не нравится вкус рыбьего жира…

— Вот так и говори: «Мне не нравится» или: «Я не хочу». А слова «не люблю» или «ненавижу» просто забудь и всё.

— Значит, получается, что всё надо любить?

— Вот именно. Если ты перестанешь говорить «не люблю» — ты сможешь полюбить…

— А зачем мне всё любить? Я люблю маму, папу, бабушку, дедушку… А тут рыбий жир ещё…

— Понимаешь, Стёпа… Когда мы говорим «люблю» — это не может относиться к рыбьему жиру или мороженому. Это слишком маленькие вещи для такого понятия как Любовь. Мороженое может нравиться, рыбий жир может не нравиться. А любить можно и нужно только весь мир…

— А квак… то есть как это — весь мир? Всё-всё?

— Да, представь себе.

— Это что же — я должен любить маму так же, как и рыбий жир?

— Немного не так. Надо просто любить. Всё и всех на свете. Любить мир таким, какой он есть, никого не выделяя и никого не исключая…

— Но… как же… любить маму не больше, чем рыбий жир…?

— Понимаешь — то, что ты сейчас считаешь любовью, это… ну, я не знаю… привязанность, симпатия, нежность… А Любовь — она не может быть больше или меньше. Она или есть, или её нет.

— А разве можно любить пиявок или уколы?

— Не так. Я же говорю — любить нужно не уколы отдельно, а весь Мир — с уколами, пиявками и даже змеями.

— Но они же могут нас съесть, — ужаснулся Стёпа. — Как же можно любить змей?

— Но ведь и ты можешь кого-то съесть… комарика, например. Что же теперь, и себя не любить?

— Но…

— Если полюбить весь Мир таким, какой он есть — то Мир полюбит тебя… Хотя нет, Мир нас любит всегда… но он похож на зеркало. Как ты к нему, так и он к тебе. Если ты сможешь его полюбить — он откроется тебе. Станет твоим другом. И тогда пиявки от тебя отстанут, а уколы не будут болючими. И змеи не будут попадаться тебе на пути. Любить — это не значит хотеть. Любить — это значит чувствовать своё единство со всем, что есть на свете.

— Значит, и себя тоже надо любить?

— Конечно. Если ты не будешь отделять себя от остального Мира, ты будешь любить себя так же, как и всех остальных… Ведь в том, чтобы любить себя нет ничего такого… постыдного… Ты любишь не «себя любимого», а… свои клеточки, которые являются отдельными сущностями и выполняют для тебя очень тяжёлую работу… Любишь своё сознание, которое является отдельным телом, и тоже служит тебе верой и правдой… Любишь каждый байтик информации, которая составляет твою Индивидуальность… Все твои тела, органы и микроорганизмы, живущие с тобой в симбиозе — все они твои друзья и без них твоя жизнь невозможна. Как же можно их не любить?

— Какие тела? Какие микроорганизмы? А кто же тогда «Я»?

— А ты и есть всё это в целом…

— А что такое единство со всем на свете?

— Ну, понимаешь, весь Мир… он един… Ну, как тебе сказать?.. Он целый… Он не делится на наше и не наше. Всё в Мире наше. И мы тоже не отдельные, не свои собственные, а чьи-то…

— А чей я?

— Ты общий, — засмеялась Уля, заметив Стёпино смущение.

— Но как же… я же отдельно от тебя… ну, я же — вот, а ты — вот. Я же не твой… — Стёпа совсем запутался.