Народное творчество (Фольклор) - Мифы русского народа и былинные сказы

Угодила стрела в Самсонов шатёр. Самсон-богатырь пробудился, вскочил на резвы ноги и крикнул громким голосом:

– Вставайте, богатыри могучие русские! Прилетела от крестника калена стрела – весть нерадостная: понадобилась ему подмога в бою с сарацинами. Понапрасну ведь он бы стрелу не послал. Вы седлайте, не мешкая, добрых коней, и поедем мы биться не ради князя Владимира, а ради народа русского да на выручку славному Илье Муромцу!

В скором времени прискакали на подмогу двенадцать богатырей, а Илья Муромец с ними во тринадцатых. Накинулись они на полчища вражеские, прибили, притоптали конями всю несметную силу, самого царя Калина во полон взяли, привезли в палаты князя Владимира.

И возговорил Калин-царь:

– Не казни меня, князь Владимир стольно-киевский, я буду тебе дань платить и закажу своим детям, внукам и правнукам веки вечные на Русь с мечом не ходить, а с вами в мире жить. В том мы подпишем грамоту.

Тут старина-былина и окончилась, синему морю на тишину, а добрым людям на послушание.

По чистому полю, по широкому раздолью ехал старый казак Илья Муромец и наехал на развилку трёх дорог. На развилке горюч-камень лежит, а на камне надпись написана: «Если прямо ехать – убиту быть, направо ехать – женату быть, а налево ехать – богатому стать». Прочитал Илья надпись и призадумался:

– Мне, старому, в бою смерть не писана. Дай поеду, где убиту быть.

Долго ли, коротко ли ехал он, выскочили на дорогу воры-разбойники. Три сотни та́тей-подорожников [20]. Горланят, шалыгами размахивают.

– Убьём старика да ограбим!

– Глупые люди, – говорит Илья Муромец, – не убив медведя, шкуру делите.

И напустил на них своего коня верного. Сам копьём колол и мечом разил, и не осталось в живых ни единого душегуба-разбойника.

Воротился на развилку и стёр надпись: «Если прямо ехать – убиту быть». Постоял возле камня и повернул коня направо:

– Незачем мне, старому, женату быть, а поеду, погляжу, как люди женятся.

Ехал час либо два и наехал на палаты белокаменные.

Выбегала навстречу красна девица-душа. Брала Илью Муромца за руки, провела в столовую горницу. Кормила-поила богатыря, улещала:

– После хлеба-соли ступай опочив держать [21]. В дороге небось умаялся!

Провела в особый покой, указала на перину пуховую.

А Илья, он смекалист, сноровист был, заприметил неладное. Кинул девицу-красу на перину, а кровать повернулась, опрокинулась, и провалилась хозяйка в подземелье глубокое.

Выбежал Илья Муромец из палат во двор, разыскал подземелье то глубокое, двери выломал и выпустил на белый свет сорок пленников, женихов незадачливых, а хозяйку – красну девицу – в тюрьму подземную запер крепко-накрепко.

После того приехал на развилку и другую надпись стёр. И новую надпись написал на камени: «Две дорожки очищены старым казаком Ильёй Муромцем».

– В третью сторону не поеду я. Зачем мне, старому, одинокому, богатым быть? Пусть кому-нибудь молодому богатство достанется.

Повернул коня старый казак Илья Муромец и поехал в стольный Киев-град нести службу ратную, биться с ворогами, стоять за Русь Великую да за русский народ!

На том сказ о славном, могучем богатыре Илье Муромце и окончился.

Возьму гусли звонкие, яровчатые [22]да настрою гусли на старинный лад, заведу старину стародавнюю, бывальщину о деяньях славнорусского богатыря Добрыни Никитича. Синему морю на тишину, а добрым людям на послу́шанье.

В славном городе было, во Рязани, жил муж честной Никита Романович со своей верной женой Афимьей Александровной. И на радость отцу с матерью у них рос-подрастал единый сын, молодёшенький Добрыня Никитич. Вот жил Никита Романович девяносто лет, жил-поживал, да преставился. Овдовела Афимья Александровна, сиротой остался Добрыня шести годов. А семи годов посадила сына Афимья Александровна грамоту учить. И скорым-скоро грамота ему в наук пошла: научился Добрыня бойко книги читать и орлиным пером того бойчее владеть.

А двенадцати годов он на гуслях играл. На гуслях играл, песни складывал.