Александр Курляндский - Ну, погодите! или Двое на одного

– Откуда я знаю? Я с ней не переписываюсь.

– Не беда. Узнаем!

Лиса вильнула коротенькой юбочкой и исчезла.

Час её не было, два. Наконец прилетела. Весёленькая, довольная.

– Что бы вы без меня делали? Узнала! Всё узнала. Звоню я вашему Зайке с телефона-автомата.

"Внучек, – говорю старушечьим голосом, – это соседка звонит. Бабушки твоей. С почты. Из деревни этой… Ну как её?"

"Лесной", – подсказывает Зайка.

"Ага, из неё… По дороге этой, железной… Ну, как её там?"

"По Рижской".

"Вот-вот… по Рижской. Заболела твоя бабушка… С улицы этой…"

"Хвойной".

"Ага… Так что собирайся, внучек, собирайся, милый. Поторапливайся. Если хочешь успеть. С бабушкой проститься. И гостинцы не забудь. Маслица, селёдочки…"

– Пивка, – подсказал Волк.

– Пива я не просила. Не люблю его.

– Ну и дура! Что может быть лучше пива? Холодного, с воблочкой.

– Заяц! – сказал Кузьма. – Заяц может быть лучше. Иль забыли, милые, о чём речь ведём?

– Извини, Кузьма, – сказала Лиса. – Не забыли. Так вот… Я ему лапшу на уши вешаю. А он вдруг… ка-ак заплачет… Зайка мой. Клянусь. Мне так жалко его стало!

– Коли заплакал – поверил, – сказал Кузьма. – Заплакал – значит, он наш!

– Он у нас добрый, – сказал Волк. – Зайчик наш любимый.

– Я добрых люблю, – сказал Кузьма. – С недобрыми хуже. За жизнь свою цепляются. Отдать жалеют.

– Прав ты, Кузьма. – сказал Волк. – Из-за копейки удавятся!

– Всё! – обрезал Кузьма. – Собираемся.

Он подошёл к луже. Напился из неё. Отёр с морды капли.

– Нож берём поострей. Мешок, верёвки… Ничего не забыли?

Волк складывал всё, что называл Кузьма, в школьный ранец, который нашли тут же, в подвале.

– Ну, я пошла, – сказала Лиса. – Вернётесь – дадите знать. Ни пуха вам, милые, ни пера!

– Куда это "пошла", красавица? – спросил Кузьма. – Или план тебе свой не нравится?

– Нравится. Очень нравится. Но – детишки малые. Один завтра женится, дубина. Другой – в армию идти не хочет. Денег не напасёшься! И всё я одна, бедная мама.

– Зубы нам не заговаривай, – сказал Кузьма. – С нами поедешь!

– Не поеду я никуда! – разозлилась Лиса. – Тоже мне… Начальничек!

– Че-го?! – оскалился Кузьма. – Не по-е-дешь?!

Он встал на задние лапы, передние положил ей на белоснежную кофточку.

– Не по-е-дешь?!

Лиса спихнула его лапы с плеч. На кофточке остались грязные следы.

– Фу, дурак! Так обращаются с девушками? Ну, и манеры! Где вы только воспитывались?

– В школе благородных девиц, – захохотал Волк. – У Бабы-Яги!

– Поедешь или нет? – снова спросил Кузьма.

– Поеду, поеду, – сказала Лиса. – Не могу я таких красавцев бросить.

– Отлично! – обрадовался Волк.

– Но с одним условием. Ты, Кузьма, брюки наденешь и пиджак.

– Ещё чего? Барство какое! Может, и галчтук ещё нацепить? Как его там, "бабушку"?

– Бабочку, – подсказал Волк.

– А что? И галстук-бабочка не помешает, – сказала Лиса. – И на задние конечности пора становиться. В таком виде мы далеко не уедем.

– Не умею я на задних ваших.

– Сумеешь. Палочку возьмёшь. На неё опираться будешь. Как добрый старенький дедушка.

– Она права, – сказал Волк. – И так все на нас пялятся.

Кузьму нарядили в брюки и пиджак. В руки дали палочку для прочистки канализации. С резиновым наконечником. И Кузьма, низко-низко согнувшись, опираясь на палочку, как добрый старенький дедушка, с "добрым" Волком и "добренькой-предобренькой" Лисой, направился к выходу из подвала.

За окном электрички мелькали весёленькие пейзажики. Ласковая зелень, тёмные после зимы поля, разноцветные машинки у переездов.

Вот в голубом небе пролетел вертолётик.

Кузьма не переставал удивляться, как изменилась родина:

– Не было ничего – и нате! Всё само катится, летает. Без лошадей, без ковров-самолётов.

Лиса смотрела на него с улыбкой:

– Есть чему радоваться? Грязища, тараканы. Заграница – да! Там жить можно.

– Я за границей не был, – сказал Кузьма. – Хватит папочки, дурака. Мне моя земля нравится. Реки, озёра. А леса такие – вовек не поймают!

– И я люблю родину, – сказал Волк. – Если голову иметь, можно всю жизнь не работать.

– Голову хорошо иметь, – сказала Лиса, – когда эта головка красивая. Глазки блестят, щёчки горят. Э-эх! Где мои семнадцать лет?

– "Где, где"! В тюрьме! – пошутил Волк.

– Врёшь! – обиделась Лиса. – Больше пятнадцати суток мне не давали.

Вот так, мило беседуя, друзья подъехали к платформе Лесная.