Крис Колфер: Авторская одиссея

— Вот так, — сказала она. — Впусти её, пусть она течёт по твоим венам, пусть она поглотит тебя…

Кашель и слёзы в конце концов поутихли, но им на смену пришла злость, и стало только хуже. Алекс в жизни не испытывала такого гнева. Она пыталась сопротивляться колдовству, которое руководило её чувствами, но эта борьба только больше её разозлила. Почему вся её жизнь целиком и полностью состоит из сражений? Почему она всегда должна так яростно бороться? Почему именно ей вечно приходится всех спасать?

Пытаясь успокоиться, Алекс вспомнила о своих близких, тех, кого любила, но пыль не позволила ей ощутить эту любовь. Видения друзей и родственников проносились перед глазами, и заклятие убеждало Алекс, что все они на самом деле втайне её ненавидят и только и мечтают, что от неё избавиться. Алекс решила, что брат её презирает, мама — стыдится, бабушка умерла, разочаровавшись в ней, а отец умер просто потому, что хотел её бросить.

Алекс ухватилась за раковину и встала. Она посмотрела в зеркало, но не увидела там себя. Лишь лицо полной и безнадёжной неудачницы. Пыль изменила её восприятие не только мира, но и самой себя. Алекс увидела в зеркале девушку, которая не заслуживает любви, не достойна успеха и способна лишь на ошибки и больше ни на что.

Она не сможет спасти друзей, не сможет победить Литературную армию и освободить сказочный мир. Всё просто разрушится, как всегда и бывает в её жизни, и виновата в этом она одна.

— Чувствуешь, как в тебе кипит ярость? — спросила Морина. — Позволь ей прорасти, изменить тебя, ослепить тебя… Стать тобой.

Стены и пол уборной задрожали, лампы замигали. Глаза Алекс засветились, а её волосы взвились над головой, как языки пламени в замедленной съёмке. Она сама исчезла из собственного тела, и волшебная пыль превратила её в совершенно другое существо…

Коннер так изумился, увидев в больнице Человека в маске, что совершенно растерялся. Ему стало не важно, как Бри и Эммерих оказались там вместе с ним и кто та старушка, что с ними пришла. Он мог думать лишь о том, чтобы поскорее увести друзей и маму подальше от этого опасного человека.

— Нам сказали, ты мёртв, — произнёс он.

— Выкарабкался всё же, — ответил Человек в маске. — Извини уж, что разочаровал.

Шарлотта смотрела на Человека в маске так, будто видела призрака. Несмотря на увечья и лохмотья, он как две капли воды походил на её покойного мужа. Алекс и Коннер, как могли, старались утаить существование Ллойда от мамы, но теперь он стоял перед ней, и от правды было уже не скрыться.

— Мам, это не папа, — сказал Коннер. — А его младший брат, Ллойд. Он злодей из сказочного мира, не верь ничему, что он…

— Я знаю, кто он, Коннер, — ответила Шарлотта. — Ваш отец рассказал мне всё о нём ещё до вашего с Алекс рождения. Мне очень жаль, что вам о нём известно. Папа надеялся, что вы никогда не узнаете, что среди ваших родственников есть такой кошмарный человек.

— Он не единственный твой родственник, Коннер, — сказала Бри. — Эммерих — сын Человека в маске, его ребёнок от Бо Пип!

Коннер настолько не ожидал подобного, что ему как будто дали пощёчину. Он вспомнил, как Агетта когда-то рассказывала им с сестрой, что спрятала ребёнка Бо Пип от отца, но это было задолго до того, как они узнали правду о Человеке в маске. Коннер успел совсем позабыть про ребёнка.

— Выходит, мы с тобой двоюродные братья, — сказал Эммерих.

— А значит, это дело семейное, — заметил Человек в маске. — Но, боюсь, приятным воссоединение нашей семьи для вас не станет.

— Чего тебе от нас нужно? — спросил Коннер.

Человек в маске хмыкнул.

— Подростки, — презрительно сказал он. — Вечно вам кажется, что оба мира вертятся вокруг вас. Скажу тебе честно, дорогой племянник, — ты мне совершенно без надобности.

— Тогда что тебе нужно от Алекс? — спросил Коннер.

— Он пришёл и не за ней, — сказала Бри. — Он здесь, чтобы забрать твою маму!

— Меня? — удивилась Шарлотта. — Я-то тебе зачем?

— Мне нужна медсестра из Другого мира, — ответил Человек в маске. — Видишь ли, в сказочном мире медицина не так развита, как здесь, а я планирую достаточно сложную процедуру.

Златовласка застонала от боли.

— Эта женщина вот-вот родит, — сказала Шарлотта. — Пожалуйста, мы должны сейчас же вызвать к ней врача.