Клайв Стейплз Льюис - Лев, колдунья и платяной шкаф

Голос у Льва был низкий и звучный, и почему-то ребята сразу перестали волноваться. Теперь на сердце у них было радостно и спокойно, и им вовсе не казалось неловким стоять перед Эсланом молча.

— А где же четвёртый? — спросил Эслан.

— Он хотел их предать, он перешёл на сторону Белой Колдуньи, о Эслан, — ответил мистер Бобр. И тут что-то заставило Питера сказать:

— Тут есть и моя вина, Эслан. Я рассердился на него, и, мне кажется, это толкнуло его на ложный путь.

Эслан ничего не ответил на эти слова, просто стоял и пристально смотрел на мальчика.

И все поняли, что тут, действительно, не поможешь словами.

— Пожалуйста, Эслан, — попросила Люси, — нельзя ли как-нибудь спасти Эдмунда?

— Мы сделаем всё, чтобы его спасти, — сказал Эслан. — Но это может оказаться труднее, чем вы полагаете.

И Лев опять замолчал. С первой минуты Люси восхищалась тем, какой у него царственный, грозный и вместе с тем миролюбивый взгляд, но сейчас она вдруг увидела, что его взгляд к тому же ещё и печальный. Однако выражение это сразу же изменилось. Эслан тряхнул гривой и хлопнул одной лапой о другую. «Страшные лапы, — подумала Люси, — хорошо, что он умеет втягивать когти».

— Ну, а пока пусть готовят пир, — г сказал он. — Отведите дочерей Адама и Евы в шатёр и позаботьтесь о них.

Когда девочки ушли, Эслан положил лапу Питеру на плечо — ох и тяжёлая же она была! — и сказал:

— Пойдём, сын Адама и Евы, я покажу тебе замок, где ты будешь королём.

И Питер, всё ещё держа в руке меч, последовал за Львом к восточному краю поляны. Их глазам открылся великолепный вид. За спиной у них садилось солнце, и вся долина, лежащая внизу — лес, холмы, луга, извивающаяся серебряной змейкой река, — была залита вечерним солнечным светом. А далеко-далеко впереди синело море и плыли по небу розовые от закатного солнца облака. Там, где земля встречалась с морем, у самого устья реки, подымалась невысокая гора, на которой что-то сверкало. Это был замок. Во всех его окнах, обращённых на запад, отражался закат — вот откуда исходило сверкание, но Питеру казалось, что он видит огромную звезду, покоящуюся на морском берегу.

— Это, о Человек, — сказал Эслан, — Кэр-Пэравел Четырёхтронный, и на одном из тронов будешь сидеть ты. Я показываю его тебе, потому что ты самый старший из вас и будешь Верховным Королём.

И вновь Питер ничего не сказал — в эту самую секунду тишину нарушил странный звук. Он был похож на пение охотничьего рожка, только более низкий.

— Это рог твоей сестры, — сказал Эслан Питеру тихо, так тихо, что казалось, будто он мурлычет, если позволительно говорить так про льва.

Питер не сразу понял его. Но когда он увидел, что все остальные устремились вперёд, и услышал, как Эслан, махнув лапой, крикнул: «Назад! Пусть принц сам завоюет себе рыцарские шпоры», — он догадался, в чём дело, и со всех ног бросился к шатру. Его ждало там ужасное зрелище.

Наяды и дриады улепётывали во все стороны. Навстречу ему бежала Люси так быстро, как только могли двигаться её маленькие ножки. Лицо её было белее бумаги. Только тут он заметил Сьюзен. Стрелой подлетев к дереву, она уцепилась за ветку; за ней по пятам нёсся большой серый зверь. Сперва Питер принял его за медведя, но потом увидел, что он скорее похож на собаку, хотя был куда крупней. Внезапно его осенило: это же волк. Став на задние лапы, волк упёрся передними в ствол. Он рычал и лязгал зубами, шерсть у него на спине стояла дыбом. Сьюзен удалось забраться только на вторую ветку от, земли. Одна её нога свисала вниз и была всего в нескольких дюймах от звериной пасти. Питер удивился, почему она не заберётся повыше или хотя бы не уцепится покрепче, и вдруг понял, что сестра вот-вот потеряет сознание и упадёт.

Питер вовсе не был таким уж смельчаком, напротив, ему казалось, что ему сейчас станет худо от страха. Но это ничего нс меняло: он знал, что ему повелевает долг. Одним броском он кинулся к чудовищу, подняв меч, чтобы ударить его сплеча. Волк избежал этого удара. С быстротой молнии он обернулся к Питеру. Глаза его сверкали от ярости, из пасти вырывался злобный рык. Зверь был полон злобы и просто не мог удержаться от рычанья; это спасло Питера — иначе волк тут же схватил бы его за горло. Всё дальнейшее произошло так быстро, что Питер не успел ничего осознать: он увернулся от волчьей пасти и изо всех сил вонзил меч между передними лапами волка прямо тому в сердце. Несколько секунд пронеслись как в страшном сне. Волк боролся со смертью, его оскаленные зубы коснулись лба Питера. Мальчику казалось, что всё кругом — лишь кровь и волчья шерсть. А ещё через мгновение чудовище лежало мёртвым у его ног. Питер с трудом вытащил у него из груди меч, выпрямился и вытер пот, заливавший ему глаза. Всё тело Питера ломило от усталости.