Георгий Науменко - Шут, Фома и Ерёма, солдат, пошехонцы и другие…

— Не наше дело, — говорит Фома, — землю пахать, а наше дело торговать.

Вздумали они торговать: накупили холстов, поехали в Ростов и променяли холсты на свиные хвосты. И тут неудача!

— Не наше дело, — говорит Фома, — торговать-ходить, а наше дело рыбу ловить.

Вот Фома купил лодку, а Ерёма челнок*. У Фомы-то лодка с дыркой, у Ерёмы челнок без дна. Вот Фома стал тонуть, Ерёму за ногу тянуть. Фома упал на дно, а Ерёма там давно.

Фома спрашивает Ерёму:

— Скажи, брат, почему, когда охотник стреляет из ружья, он закрывает один глаз?

— Да потому, — отвечает Ерёма, — что ежели он закроет и другой глаз, то ничего не увидит.

Фома спрашивает Ерёму:

— Брат, как ты поступишь, ежели в дороге тебе встретится медведь?

— Я ударю его дубинкой.

— Ну, а ежели дубинки не будет?

— Тогда я залезу на дерево.

— Ну, а ежели и дерева вблизи не будет?

— Ты что же это, брат Фома, желаешь, чтобы меня медведь съел?!

Фома принёс Ерёме яблок.

— Где ты их взял? — спросил Ерёма.

— В саду у Ивана.

— А Иван знает об этом?

— Верно, знает! Ведь через всё село за мной гнался.

Ерёма говорит Фоме:

— Глянь-ка, брат! Цыплёнок выклюнулся из яичка!

— А как он туда залез?

Фома спрашивает Ерёму:

— Скажи-ка, брат, почему цапля стоит на одной ноге?

— Да ежели бы цапля подняла другую ногу — она бы упала, — отвечает Ерёма.

— А почему в море вода солёная?

— Как же не быть морской воде солёной, когда в ней плавают селёдки.

Повстречались на дороге Фома и Ерёма.

— Что везёшь, брат? — спрашивает Ерёма.

Фома слез с воза, подошёл к Ерёме и шепчет на ухо:

— Везу, брат, овес.

— Что ты, брат, по секрету-то шепчешь?

— Да чтобы моя кобылка не услыхала.

Фома и Ерёма переправлялись на лодке через реку. Вдруг посреди реки у Фомы упал в воду топор. Ерёма взял свой топор и сделал на борту лодки зарубку.

— А это зачем? — спросил Фома.

— Да как к берегу пристанем, так по этой зарубке будем искать твой топор, а то место-то забудем.

Фома увидел во щах муху, позвал Ерёму и принялся ругаться. А Ерёма говорит:

— И что ты, брат, сердишься-то?! Одна муха ведь не съест горшок щей.

Ерёма варил обед и велел Фоме никого в избу не пускать. Вдруг постучали в дверь. Фома высунул голову в окно и крикнул:

— Меня и Ерёмы дома нет!

— Где ты, Фома?

— В горнице*.

— А что делаешь?

— Помогаю Ерёме.

— А Ерёма что делает?

— На печи лежит.

Сплёл бедный мужик шалашик возле озера. Лежит на берегу, в воду смотрит, как рыба в озере плавает. Вдруг видит: приехал на волах богатый мужик в степи огород пахать. Развёл богатый огонь и принялся кашу варить. Вот бедняк думу думает, как бы ухитриться — у богатого около котла поживиться. Приходит к нему:

— Здоров будь, батюшка!

— Здоров бывай, мужик!

— Ох, батюшка, и свело-то мне брюхо от постного.

— Что так?

— Да всё одну рыбу ем: больно надокучила*. А ты что ешь, батюшка?

— Сало.

— Давай поделимся: ты мне сальца кусок дай, а я тебя рыбкой попотчую.

Отрезал ему богатый кусок сала.

— Спасибо, батюшка! Да ведь к салу надо и хлеба.

Дал ему богатый и хлеба.

— Дай уж и пшенца горсть, — просит мужик.

Богатый отсыпал ему и пшена.

— Вот добренько. Приезжай ко мне за рыбой. Ты меня из своих рук одаривал, а я тебя подведу к своему добру, сколько хочешь, столько и бери.

Пришёл мужик в свой шалашик, сварил кашу да вдосталь наелся. На другой день богатый запряг лошадь и поехал к мужику.

— Здоров будь, батюшка! Что хорошего скажешь?

— Да вот за рыбой приехал.

— Вот тебе ложка, пойдём сперва ухи похлебаем.

Привёл бедный богатого к озеру:

— Садись, батюшка, как выхлебаешь эту уху, тогда хоть всю рыбу бери.

Понял богатый, как его мужик обманул, и уехал ни с чем.

— Ах, как сладки гусиные лапки!

— А ты их едал?

— Нет, не едал, а мой батюшка видал, как наш барин едал.

Барыня услышала, что кто-то за печкой жуёт, подумала на работницу и говорит:

— Опять эта бездельница, что жерновами, еду перемалывает — растрескалась на весь дом!