Владимир Воробьёв - Сказки по мотивам русского фольклора

Тут братья-богатыри и смекнули, какое у которой колечко на пальчике. Каждый выбирал ту, которую на руках нес да в седле вез. Они друг дружке еще в пути приглянулись.

После свадьбы не пришлось царю делить свое царство натрое. Раскатали царевны три царства из яичек — луговое, озерное и лесное. В них и стали богатыри с царевнами жить-поживать, а матушка с царем в гости к ним наезжать.

Кто в тех царствах бывал, тот видал: тамошний народ все нет-нет да на небо поглядывает. Вихря Черного боится.

Жил-был царь-государь с тремя сыновьями-царевичами. Один царевич — Алексей. Другой царевич — Евсей. А третий — Иван-царевич.

Во всем царстве умней царевича Алексея никого не было. Даже сам государь с боярами ему в рот глядели, совета спрашивали.

Во всем государстве хитрей царевича Евсея никого не было. Даже купцы-лавочники, менялы-обиралы жаловались:

— У царевича Евсея от хитрости в глазах сине!

А про Ивана-царевича братья его говорили:

— Он у нас дурак.

Это потому, наверно, что Иван-царевич вина не пил, старших братьев не хвалил, красных девиц пряниками не одаривал.

Так бы и жили все: царь с боярами сидел бы на пирах, старший брат ходил бы в мудрецах, средний — в хитрецах, Иван-царевич — в дураках. Да случилась в царстве беда. В одночасье все колодцы высохли. Все ручьи и реки утекли. Родники в землю ушли.

Непоеная скотина ревмя ревет. У бочек с квасом драка идет.

А как пиво и квас выпили, стал народ разбегаться кто куда. А бежать-то и некуда. Везде сухо!

Царь с боярами к царевичу Алексею пошли, говорят ему:

— Спасай, царевич, царство! Придумай что-нибудь. Ты у нас умный!

Царевич палец ко лбу приставил и придумал:

— Копать колодец три сажени вширь, три версты вглубь. Непременно до воды доберемся.

Приказал царь рыть колодец прямо на площади. А сам на крыльцо сел, и бояре тут.

Народу сбежалось на площадь видимо-невидимо! Нашлись и охотники небывалый колодец рыть. Все силачи, ловкачи, работнички. В три дня выкопали колодец — три сажени вширь, три версты вглубь. А воды в нем нет!

Тогда бросились царь с боярами к царевичу Евсею:

— Спасай, Евсеюшко, царство какой ни на есть хитростью. Ты у нас хитрый!

Царевич Евсей прищурился и говорит:

— Надо свое царство сухое продать, а другое, хорошее, купить.

Призадумались царь с боярами: «Государство можно и продать, да куда людишек девать? Им есть-пить все равно надо!».

А тем временем скотина непоеная ревмя ревет. Возле царского трона драка идет: бояре последний ковшик квасу делят.

Выпили квас — принялись за вино.

Глядя на бояр, и народ стал вино пить, скотину и птицу домашнюю вином поить. Пить-то ведь все равно больше нечего.

А как напились все вина хмельного — повалились спать кто где был. Кто в дому, кто в хлеву, кто прямо на улице.

Все царство вповалку лежит. До самого неба храп стоит. Тут не хочешь спать, так уснешь. Повалились царь с хитроумными сыновьями-царевичами прямо на трон и тоже уснули. Друг на дружку повалились бояре, спят. Царь с царевичами посапывают, бояре им во сне подсвистывают.

Только Иван-царевич вина не пил и спать не стал. Вышел он, сел на крыльцо и пригорюнился. Горько на сухое царство смотреть, а на пьяное и вовсе бы глаза не глядели!

И вспомнил тут Иван-царевич про черного ворона.

Побежал Иван-царевич в царские покои. Там в клетке черный ворон сидел. Его недавно охотники изловили. Просил ворон охотников человеческим голосом его на волю отпустить. «Мой, говорит, старший брат в беду попал, его злой колдун в коня заколдовал. Надобно мне его выручить». А охотники говорящую птицу не выпустили, отнесли царю, чтобы он их деньгами наградил.

Человеческими словами просил ворон царя на волю его пустить: «Мой старший брат в беду попал, надо мне его выручить». А царь ворона не отпустил, велел в золотую клетку его посадить, чтобы перед послами иноземными говорящей птицей хвастаться. Разобиделся тогда черный ворон на всех людей и больше ни слова не вымолвил, как его царь ни просил, чем ему ни грозил.

Вот прибежал Иван-царевич к черному ворону, говорит: