Дженнифер Доннелли - Красавица и Чудовище. Заколдованная книга

«Поначалу она его боялась, — думала Смерть, — да и кто бы не боялся? Но сейчас ее страх прошел. Эта девушка — редкостное создание, она видит сердцем. Сестра права, она может стать той самой. И это плохо». Резко повернувшись, Смерть бросилась к возвышавшемуся в углу книжному шкафу. Ее пальцы пробежали по книгам на полках.

— Вот ты где, — прошептала она, доставая одну из них.

Старинная книга в черном кожаном переплете была вся в пыли. Ее корешок потрескался, но название еще можно было прочесть: «Страна Грез».

— Мушар! Трюке! — рявкнула Смерть. — Ко мне!

Два грифа — огромные, черные, как уголь, с мощными клювами — слетели с насеста на каминной полке. Еще дюжина таких же восседала по всей комнате.

— Возьмите эту книгу и отнесите в замок Чудовища, — приказала Смерть. — Оставьте в библиотеке да следите, чтобы вас никто не заметил.

Один из грифов пронзительно крикнул.

— Нет, Мушар, это не обман, дерзкое ты создание. Мы просто слегка поменяем расклад карт. Думаешь, сестра не делает того же самого? Как будто ты ее не знаешь! Она лишь притворяется мягкой и нежной, будто соткана из росы и лунного света, но на самом деле она беспощадна. Маленький монстр с лицом ангела. Она пойдет на все ради выигрыша.

Второй гриф что — то прохрипел, потом потряс головой и захлопал крыльями. Бледные щеки Смерти вспыхнули от негодования.

— Я знаю правила, Трюке! Знаю, что не могу прийти к девушке раньше времени. Но что, если она сама придет ко мне? Что, если мне удастся удержать ее здесь? Это совсем другое дело, не так ли?

Гриф склонил голову, обдумывая слова хозяйки, затем схватил книгу когтистой лапой. Смерть распахнула окно, и обе птицы ринулись в темноту ночи. Она проводила их взглядом и вспомнила слова сестры: «Ты понятия не имеешь, каким может быть конец». Губы Смерти скривились в злой усмешке.

— О, я — то знаю, — проворковала она. — Потому что собираюсь написать его сама.

Белль стояла перед закрытой библиотекой с ведром в одной руке и шваброй в другой, и широкая радостная улыбка освещала ее лицо. Позади нее выстроились несколько предметов: сверкающий позолоченный канделябр в виде фигурки человека, бронзовые каминные часы, круглый фарфоровый чайник, маленькая чашка с отколотым краешком, метелка для смахивания пыли с ручкой в виде петушиного гребня и пуфик на четырех ножках, отделанный бахромой.

Первым заговорил канделябр.

— Дорогая моя девочка, ты похожа на воина, который готов вступить в бой, — улыбнулся он. — Будто в руках у тебя не швабра, а меч!

Вместо рук у канделябра были горящие свечи, и он театрально взмахнул ими, словно вызывая Белль на поединок.

— Конечно, я готова к бою, Люмьер, надеюсь, ты тоже. Ты же не знаешь, что нас ждет за дверьми, — смеясь, ответила Белль.

Люмьер скривился.

— Вообще — то знаю. У мессира много качеств, достойных восхищения, но аккуратность не входит в их число.

— Ерунда! — воскликнули каминные часы, проталкиваясь вперед. — Ты забываешь, что я участвовал в осаде Йорктауна вместе с графом де Рошамбо!

— Что ты, Когсворт, mon ami , ни на секунду. — Люмьер закатил глаза.

— Мы разбили англичан наголову и отправили их восвояси! — продолжал вещать Когсворт. — Такой старый солдат, как я, идеально подходит для борьбы с паутиной!

Он толкнул массивные двери. Петли заскрипели, створки медленно отворились. Расхрабрившийся было Когсворт умолк и осторожно шагнул в просторную комнату. Остальные последовали за ним и замерли в ужасе при виде сцены, открывшейся перед ними. Все, кроме Белль.

Радостно вскрикнув, Белль бросила ведро и швабру, выбежала на середину комнаты и завертела головой, с изумлением разглядывая обстановку. Казалось, здесь были собраны все книги на свете. Романы и пьесы. Стихи о любви. Легенды и сказки. Тома по философии, истории, физике, математике. В то утро, едва открыв глаза, она испугалась, что библиотека с этими сокровищами ей всего лишь приснилась. Но нет, она была настоящей. Она была здесь!

— Боже… боже мой! — заикаясь, произнес фарфоровый чайник.

— Разве здесь не чудесно? — воскликнула Белль.

— Mon Dieu , — с ужасом прошептала метелка, — я никогда не видела такого… такого…

— …Удивительного, невероятного, волшебного места! — закончила за нее Белль. — Полностью с тобой согласна, Плюметт!

Больше всего на свете Белль любила книги. Она читала их запоем. В Вилльнёве, ее родной деревушке, тоже была библиотека, но вся она умещалась на одной полке в церкви падре Робера, и Белль прочитала там каждую книжку. Дважды. А в этой библиотеке было столько книг, что жизни не хватит прочесть их все, разве что прожить тысячу лет. Она разглядывала убранство комнаты, и ее взгляд упал на огромный мраморный камин. Воображение тут же нарисовало картину, как она будет сидеть возле него с чашкой чая и стопками книг, громоздящимися вокруг.