Камилла Бенко - Холодное сердце 2. Магия грез

– Они... О... – Союн медленно покачала головой. – Я даже не знаю, с чего начать! – И ее глаза наполнились слезами.

Анна хотела было ответить девушке, но остановилась, предоставив дело королеве. Эльза между тем подошла чуть ближе и спокойно произнесла:

– Давай ты отведешь нас к своему стаду и расскажешь все по дороге? Начни с того, что первое придет в голову, рассказывай, что считаешь нужным, и мы вместе сложим все воедино.

Союн достала из рукава белый платочек, высморкалась, а затем кивнула. Девушка быстро пошла вперед по дороге, почти переходя на бег. Сестры взяли лошадей за поводья и последовали за ней, пытаясь разобраться на ходу в истории Союн.

– Это произошло несколько дней назад, – начала девушка срывающимся голосом. – Я попыталась созвать стадо, ну вы же знаете, как это делается...

Анна и правда знала. Традиционный призыв скота в Эренделле был принят со стародавних времен: чтобы собрать животных, пастухи издавали высокий мелодичный клич. Сделать это правильно было довольно сложно, порой требовалось практиковаться годами, ведь это был не просто какой-то там громкий крик. Это был волшебный, ни с чем не сравнимый звук. Услышав его, принцесса всегда ощущала непередаваемый трепет и каждой клеточкой своего тела чувствовала, что разница между ней, землей, ветром и небом была всего лишь иллюзией. У Союн этот клич выходил лучше, чем у кого бы то ни было. По правде говоря, если чьи-то коровы вдруг не возвращались домой, люди всегда обращались за помощью именно к ней.

– И вот я вышла в поле, – продолжала Союн, – и стала звать стадо домой. Но, – ее плечи поникли, – они так и не пришли. Даже буккехорн [Буккехорн – традиционный норвежский музыкальный инструмент в виде рожка, сделанного из козлиного рога] мне не помог. Тогда я пошла их искать, и когда нашла... – Голос Союн совсем сошел на нет.

– Что же с ними случилось? – взволнованно спросила Эльза. Они как раз миновали молоденькую кленовую рощу и вышли к ослепительно-зеленому лугу, раскинувшемуся у подножия Голубой горы. Вдалеке виднелся аккуратный фермерский дом, за которым колосились ровные ряды золотистой пшеницы, а перед ним можно было различить стадо скота, окружавшее большой белый валун.

– Вот что случилось. – Союн повела их в сторону фермы. Когда они наконец приблизились к стаду, принцесса поняла, что коровы окружают совсем не камень, а большого спящего быка.

– Это Хеберт, – грустно сказала девушка. – Вожак моего стада.

Хеберт. В душе Анны что-то дрогнуло, и она вспомнила, как год тому назад во время конкурса на фестивале урожая большой энергичный бык с таким же именем занял первое место. Но только тот бык был черным, как вороново крыло, а этот – совершенно белым.

Союн глубоко вздохнула, стараясь сдержать слезы:

– Несколько дней назад я заметила на его шерсти легкую седину, но не придала этому значения. Он ведь становится старше. А на следующее утро седины стало еще больше, и вот он стал таким, каким вы видите его сейчас.

Эльза в удивлении подняла брови, как бы говоря: «И это все? Бык поседел?»

Но Анна прекрасно помнила, как в детстве локон ее собственных волос вмиг стал седым от случайного удара ледяной магии Эльзы.

Союн прикусила нижнюю губу и смущенно теребила в руках кончик своей длинной косы.

– Но я не стала бы беспокоить вас только из-за этого, ваше величество. Видите ли, это еще не все.

– Не все? – Принцесса не сводила глаз с фигуры спящего быка, чьи огромные изогнутые рога, казалось, тянулись к небу.

– Он вел себя как-то странно в течение последних нескольких дней. Сначала мне казалось, будто он боится чего-то, что видит только он, вроде драугра, – ответила Союн, зажмурившись при упоминании ужасающих оживших мертвецах, рассказы о которых Анне не раз приходилось слышать возле замковых костров. – А потом, – продолжила девушка, – он вдруг стал в панике носиться по полю, пока насквозь не вспотел, отчего, казалось, его мех стал еще белей. После этого его зрачки начали расширяться и все росли, пока глаза полностью не превратились в два чернильно-черных пятна. – Девушка с испугом смотрела на сестер. – А потом он застонал, как будто его пронзила ужасная боль, упал на землю и заснул.

Анна бросила на Эльзу смущенный взгляд. Принцессе сложно было понять, что плохого может быть во сне. Ей всегда казалось, что чем дольше она поспит, тем лучше.

Бровь королевы вновь изогнулась.

– Заснул? – переспросила она.

– Да, – энергично закивала Союн. – Но, поверьте, это не обычный сон. Он очень глубокий. Что бы мы ни делали, как бы ни кричали, ни трясли его, как бы ни брызгали на него водой – Хеберт не просыпается. Прошло уже несколько дней. И, конечно же, за все это время он ничего не пил и не ел.