Михаил Булатов - Гора самоцветов

— Чего ты боишься? Ты не бойся, не возьму я твои платья-наряды: теперь я вместе с тобой в реку войду, сама купаться буду!

Разделась хитрая ведьма и полезла в воду первая.

Не выдержала девушка: сбросила одежки и тоже в воду вошла. Купаются они, а девушка все прикрывает грудь рукой. Вдруг Сыре-Варда как кинется к ней и давай плескать ей на грудь воду!

Не успела девушка крикнуть, как Сыре-Варда уже смыла с ее груди материнские слезы, выбежала из воды, схватила ее одежки и давай наряжаться.

Заплакала девушка, закричала:

— Ох, мамушка, мамушка родная! Сыре-Варда отняла у меня мои одежки, в мои наряды наряжается, моим платочком покрывается...

Только не отвечает, не отзывается мать.

Долго плакала девушка, но слезами горю не помогла. Вышла она из воды, просила-просила Сыре-Варду отдать ее одежки. А Сыре-Варда и не думает их отдавать. Нечего делать, стала девушка одеваться в старые лохмотья Сыре-Варды. Оделась она и вышла на дорогу. А Сыре-Варда ее уже поджидает.

Взяла она смолы да грязи, вымазала девушке лицо и говорит:

— Твое лицо — мне, мое лицо — тебе!

И стала Сыре-Варда молодая да красивая, а девушка — черная да грязная...

Пошли они дальше. Идет Сыре-Варда, сама твердит:

— Придем мы к твоим братьям — не смей говорить им, что ты их сестрица, все равно не поверят. А если скажешь — не быть тебе в живых!

Долго ли, коротко ли шли, близко ли, далеко ли — неизвестно. Сказка скоро сказывается, да не скоро дело делается. Пришли наконец они в дальние земли и разыскали старших братьев. Говорит им Сыре-Варда:

— Я ваша сестрица, дорогие мои братцы, пришла к вам погостить, в чужой стороне навестить!

Обрадовались братья. Целуют ее, обнимают, ласковыми словами называют. Потом посмотрели на оборванную, грязную девушку и спрашивают:

— А это кто с тобой? Кого это ты к нам привела, сестрица?

— А это сирота, бродяжка! — говорит Сыре-Варда. — В лесу я нашла ее, пожалела и с собой взяла. Пошлите ее в заднюю избу, пусть она там сидит, а здесь не показывается!

Послали братья свою родную сестрицу в заднюю избу — даже не взглянули на нее, ни слова ей не сказали. А Сыре-Варду в передний угол посадили, пирогами накормили, медом, брагой напоили. А как ночь наступила, уложили ее на мягкую постель, на пуховые подушки.

На другой день встали братья рано поутру, собрались в поле хлеб убирать. Говорят они Сыре-Варде:

— Ну, сестрица наша любимая, мы в поле поедем, а ты иди на гумно зерно караулить. Намолотили мы вчера ржи на семена, а убрать в амбар не успели. Посмотри, чтобы птицы зерно не растащили.

Пошла Сыре-Варда на гумно, села с краю тока [9] Ток — расчищенное место для молотьбы. и давай скликать ворон, галок, голубей да воробьев:

— Слетайтесь, птицы, собирайтесь! Разройте, расклюйте все зерно, соломой все гумно закидайте!

Слетелись тут, собрались к гумну стаи птиц: и галки, и вороны, и грачи, и голуби. Налетели темной тучей, принялись разрывать груду ржи, клевать зерно сорить по всему гумну соломой. А Сыре-Варда пошла домой. Наелась, напилась, на постель улеглась.

Приехали вечером братья с поля, видят — на гумне такой беспорядок, какого никогда еще не было. Рассердились они на Сыре-Варду, говорят:

— Ты что ж это, сестрица, так плохо гумно караулила?

— Да, укараулишь тут у вас! — отвечает Сыре-Варда братьям. — Я день-деньской трудилась, совсем утомилась, замаялась. Пошлите лучше караулить гумно нищенку-оборванку, которая со мной пришла.

На другой день братья послали караулить гумно свою настоящую сестру, а сами уехали в поле.

Пришла девушка на гумно, села на краю тока и запела песенку: стала скликать ворон, галок, голубей, воробьев. Стала их просить, чтобы собрали они все соломинки с гумна, чтобы собрали намолоченную рожь, чтобы прикрыли ее соломой от росы.

Послушались ее птицы. Слетелись на гумно и галки, и вороны, и голуби, и грачи, и воробьи — принялись гумно очищать. Прибрали к одному месту солому — по соломинке снесли. Зернышко по зернышку — груду собрали, прикрыли ее свежей соломой.

Приехали вечером братья, видят — гумна не узнаешь! Все чисто, прибрано, подметено. Зерно целехонько и свежей соломой накрыто. Стали братья между собой говорить:

— Что за чудо? Уж не эта ли девушка наша настоящая сестра? Видите, какая она заботливая, трудолюбивая, и лицом на матушку нашу похожа. А та бездельница, лентяйка! Надо все узнать!

На другой день опять послали они свою родную сестрицу на гумно рожь стеречь. А сами говорят: