Дарья Донцова - Тайна бульдога Именалия

– Да, – кивнула Гортензия, – очень вкусную, я слышала, что такие щенкам бабушки пекут, но никогда их раньше не ела. Люка обещала мне мамой стать.

– Так ты всех продавала за булочку? – не успокаивался мопс. – За одну штучку? Прямо противно это слышать. Делать подлости за крохотную пышку!

– Какого размера должна быть плюшка, чтобы она оправдала поведение Горти? – взвилась Жози. – Даже если бы Люка подарила ей грузовик пирогов с вареньем, это не сделало бы лабрадориху хорошей!

– Я не лабрадориха, – опять сказала Горти, – я не пойми кто!

– Не важно, какой ты породы, – пробурчала Куки, – важно, какой у тебя характер! Мы привыкли считать тебя карликовым лабрадором. Значит, так тому и быть. Но дружить с тобой совсем не хочется. Ты нас и в подземелье пыталась задержать. Когда Кара с лягушкой договорилась и та уже хотела ей правильную дорогу показать, Гортензия громко заявила: «Здорово у тебя получилось ее обмануть». И зеленая Куки сразу насторожилась. Но Каролина все-таки сумела ей внушить, что сделала подарок от чистого сердца.

– Я и правда отдала ей медальон от чистого сердца, – пояснила Каролина, – мне стало жаль зеленую Куки. Ей никогда не отмечали день рождения, в подземелье это не принято.

– Гортензию надо наказать! – закричали мопсы и терьер.

Каролина молчала, а Мафи неожиданно призналась:

– Когда я жила на улице, то частенько воровала еду, могла у человека из пакета стянуть палку колбасы, батон хлеба. Что сверху лежало, то и хватала.

– Ты тоже съела Правдивую Сливу? – удивилась Жози. – Когда успела?

– Я не срывала с куста плоды, – вздохнула Мафи, – просто мне в голову одна мысль пришла.

Жози захихикала.

– Всего одна? Ей хорошо в твоей голове, просторно.

Мафи не обратила внимания на язвительные слова сестры.

– Если каждый из нас вспомнит свою жизнь, то определенно найдет в ней плохие поступки. Я воровала еду. И голодный желудок меня не оправдывает. Не все бродячие собаки воришки. А я ею была. И не знаю, как поступлю, если снова окажусь без дома, родных и не смогу поесть. Вот! Раз я такая, то не имею права осуждать Горти, потому что мы обе совершали плохие поступки. Прежде чем кого-то отчитывать, хорошенько в себе покопайся и подумай: может, сама-то еще хуже, чем Горти? И не обзывай лабрадориху злыми словами.

– Ты ябедничала? – спросил Фил.

– Нет, – после короткой паузы ответила Мафи, – но не потому, что я такая уж правильная, просто друзей не было. Одна жила.

– Я подлость сделал, – вдруг признался Фил. – Родился первым, меня все обожали, подарки дарили, облизывали, а потом появились другие дети. И все их хвалить стали, мне говорили: ты старший, уступи маленьким, теперь игрушки общие. Мои машинки и общие? Да почему? Я так обиделся, прямо как Куки и лягушка. Насмерть. Решил всем отомстить. Взял ножницы, изрезал все любимые книги мамы, старинные, в нашей библиотеке тысячу лет хранились. Затем насыпал немного обрезков в ботинки брата с сестрой и сказал, что это они сделали.

– И тебе поверили? – удивился Бен.

– Сначала да, – кивнул Фил, – маленьких здорово наказали. Потом из магазина бабушка пришла, оказалось, что она видела, как я в библиотеку с ножницами шел. Меня отправили в гимназию к Именалию. Я соврал, когда говорил вам, что оказался в гимназии потому, что все старшие в мир людей отправились.

– Я у Зефирки стащила из шкафа коробку печенья, которую ей белка Матильда подарила, – всхлипнула Куки, – хотела сначала одну штучку съесть. Слопала. И не смогла остановиться. Когда осталась только пустая жестянка, я испугалась. Засунула ее Марсии под подушку. Зефирка и Марсия поругались, потом помирились. А на меня никто не подумал.

– Мама Муля попросила коту Бантику отнести варенье из медовой груши, – зашептала Жози, – я побежала, по дороге встретила бигля Марфу, она спросила, куда я спешу, услышала про джем и предложила поменяться: она мне даст пояс розовый, со стразами. А я ей банку с вареньем вручу. Бантику я соврала, что Муля ему ничего не передавала, а он с мамой нашей поговорил.

– Она тебя отругала? – спросил Бен.

– Не-а, – жалобно протянула Жози, – просто сказала: «Ой, как нехорошо получилось! Бантику варенье доктор прописал, он после болезни сильно ослаб. Сейчас сама ему отнесу, есть еще в запасе. Пояс, кстати, очень красивый». Но я его носить не смогла! Подарила хомячихе Лизе.