Татьяна Иванова - Русские народные сказители

Он почесался-почесался и говорит: "Мне деньги так не требуются, как уголь". И насыпал. А заместо угля денег полны карманы.

Подали ему вместо кареты удушельника-человека, вместо коня — утопленника-человека. И обоих он их знает, они недальние, ихнего села. Подъезжает он к деревне и, смелости набрался, говорит: "Костя, это ты?" А Иван вместо коня отвечает: "Почему ты нас знаешь?" — "Да вижу!" Вот они слезами залились: "Только нам встреча с тобой одна, а то нам мука вечная и бесконечная здесь".

Тот малый страсти набрался и гармонь свою побил, и потеперь не играет: боится — черти разорвут.

Девка приказывала жениху читать над ней, как умрет. Вот он читал-читал над ней до двенадцати часов. И вот она поднимается. Он испугался да псалтырем по лбу ударил. Она опять уснула.

На другую ночь он идет и горюет. Встречается старичок: "Возьми, — говорит, — ты мерку маку".

Вот приходит полночь, и чует он — они летят (черти слетаются). Скочил он на печку, высыпал мерку маку, а сам псалтырь все читает.

И их налетели через избу черти: и косые, и хромые, и глаза драные. Вот тебе кочета закричали, они все убежали, не дали съесть этого малого.

На третью ночь дюже идет-плачет. Опять старичок встречается и говорит: "Ты теперь две мерки принеси песку".

То было много чертей, а то вдвое больше налетело. Песок считают, собирают, еще остальные брус подгрызают (он на брусе читает). Вот тебе, — брусу повалиться, кочета — ку-ка-реку! — и пропали черти.

Вот ее стали хоронить, осиновый кол отесали. Стали хряшки бить, прямо кровью обдала весь кол и застонала.

Потуда колдунья эта ходила.

Вот девки ходили по улице, играли, а там была пустая изба. В этой пустой избе черт на потолке — железные зубы. И, вот тебе, когда бы ни зашли они в эту избу, всегда там гармонист играет в гармонь до того-то хорошо.

Вот раз они туда зашли, два зашли, какой человек играет — и не знают. Вот в третий зашли они туда. Соседняя девчонка с маленьким ребеночком тоже туда забегла. Ей некуда деться, она залезла на печку и сидит глядит.

Они в гармонью заиграли, девки заплясали. А она видит между брусьев, что это черти. Они не в гармонью играют, а маленького ребеночка тащут (он присыпальник, ребеночек-то).

Она выскочила да бежать. Прибегла домой и говорит: "Мама, мама, там черти с железными зубами играют, а девки наши пляшут".

Они кинулись туда, а двери заперты. Кинулись двери отворять, они (девки) шумят: "Бока у нас болят!" Они кинулись потолок разбирать, а они шумят: "Виски у нас болят!"

А черти девок передрали да к потолку за косы привязали. Матери пришли, покричали, покричали, так дверь не отворили и окна не откупорили.

Так они все и погибли.

Один богатый мужик понес деньги хоронить в лес, набрал корчажку. А в лесу ходил один бедный человек, хотел себе дровишек собрать. А богатый думает, что там никого нету. Он принес их хоронить туда, вырыл ямку и давай заклинать: "На сто годов людиных..." А бедный стоит за кустом да говорит: "На сто голов куриных..."

Бедный опять другой раз говорит, до трех раз так-то. А богатый мужик думает: "Знать, это мой хозяин доможил!" "Ну, пусть, — говорит, — по-твоему будет". А себе думает: "Откуда им взяться-то, курам-то здесь?"

Бедный взял принес пенек, положил на это место и давай им головы рубить, курам-то. Схватил, выкопал эти деньги, все пораздал и себе немного оставил.

Пошел этот самый чародей, какой деньги-то заклинал, а их там нету. Взял он да на этом месте и удавился.

Старуха ничего не знает, муж ее всегда ругает: "Прочие старухи чем-то занимаются, лечат и гадают, все-таки кормятся, а ты, старая, ничем..."

Обдумала старуха такое средствие: "Вот пойдут ребята, а я их зазову, вином напою и пирогами накормлю".

Вот она ребят с гармонью зазвала, напоила и накормила. Ребята сидят и дивуются, за какое дело это пируется. Она им говорит: "Идите вы по улице, играйте, а сами все-таки делишки замечайте. Где плохо лежит, там нужно стащить".

Вот ребята шли-играли и эти все дела слушали-замечали. И вот у одной бабы стащили сундук и полушубок. За ригу занесли и в солому закопали. А какая их поила, кормила, ее зовут Устинья.

На утро эта Марья, у какой стащили баба, встала и громко закричала: "Ах, меня обворовали. Куда все это подевали?"

А из этой шайки малый давишний ходит, глядит, сказать бабе хочет: "Марья, я как знаю, бабушка Устинья хорошо гадает".