Тито Брас - Алладин и демоны глубин

– Связать его! Бросить в яму!

– Тюрьма переполнена, вождь, – заметил воин с повязкой на левом глазу. – Может, отпустим чужеземца на все четыре стороны?

– Одноглазый Му, ты, кажется, хочешь лишить великую Мать-Игуану жертвы? – с неудовольствием сказал Карог. – Если Ухан узнает о твоём предложении, ты сам займёшь место чужестранца.

– Что ты, вождь! – попятился Му. – Я просто напомнил, что в яме почти не осталось свободного места...

– Это не важно. Верховный жрец Ухан приказал всех пленников отправить завтра на жертвенный камень богини. Так что чужестранцу не долго придётся мучиться в тесноте.

Му отложил копьё и снял с пояса моток верёвки. Второй воин, коренастый и приземистый, наклонился и схватил Алладина за руку. Юноша понял, что медлить нельзя – его свобода и жизнь под угрозой и зависят только от него самого...

Обученный различным приёмам, Алладин легко выскользнул из рук Коренастого и ребром ладони нанёс ему резкий удар по гортани. Воин захрипел и зарылся лицом в песок. Одноглазый Му в растерянности отскочил в сторону и поднял копьё.

Алладин метнулся в образовавшуюся брешь, но сказались усталость и напряжение последней ночи. Он споткнулся и растянулся во весь рост. Тут же на него набросились островитяне. От тяжести навалившихся тел потемнело в глазах.

Юноша с трудом встал на четвереньки, перебросил через себя какого-то воина, лягнул по коленной чашечке другого, укусил третьего... Но врагов было слишком много. Они напали разом и скрутили Алладину руки за спиной.

Вождь примирительно похлопал юношу по плечу и приказал идти вперёд. Тот отрицательно покачал головой. Карог поднял свой топор и многозначительно провёл пальцем по лезвию. Алладин посмотрел на море, затем перевёл взгляд на вождя.

– Олаф говорил: «Вера в победу может творить чудеса», – пробормотал он. – Надеюсь, Рыжебородый прав...

Склонив голову в знак покорности, Алладин побрёл за вождём. Он надеялся дождаться более благоприятного момента для бегства.

Тяжёлая, окованная медью решётка со скрипом захлопнулась над головой. Алладин очутился в тесном прямоугольном помещении, битком набитом людьми. Одни тяжело стонали в забытьи, другие безучастно лежали на каменном полу, уставившись в одну точку, третьи с интересом рассматривали юношу.

Воздухом, отравленным тяжёлыми испарениями, было невозможно дышать. Дневной зной сочился через решётку, липким потом оседая на телах заключённых. Жар, казалось, исходил от самих стен. Алладин нашёл свободный пятачок, сел прямо на пол и стал разглядывать надписи на стенах.

Они были нацарапаны на разных языках. Здесь были египетские и китайские иероглифы, клинопись, латинские литеры, пиктограммы, скандинавские руны, замысловатая славянская вязь...

Алладин смог прочесть только надписи на арабском языке. Все они содержали многоэтажные ругательства в адрес островитян и крайне непочтительные замечания по поводу Матери-Игуаны и её кровожадных жрецов. Алладин несколько воспрянул духом. Ничто не поднимает настроение так, как «жизнерадостный» тюремный юмор.

Вечером стало несколько прохладнее. Пленники начали постепенно оживать. Послышались негромкие разговоры, возня, сдавленные ругательства. Темнота над головой сгустилась, на небе загорелись первые звёзды.

Сверху послышался какой-то шум. Решётка со скрежетом отодвинулась и в темницу в сопровождении пяти стражников с факелами в руках спустился Карог. Он задумчиво посмотрел на пленников и спокойно прошёлся по камере, осматривая стены и пол в поисках подкопа. Затем вождь хлопнул в ладоши и отдал какой-то приказ. В камеру вошли воины с дымящимися вёдрами. Они поставили их в центре помещения и скользнули обратно.

Заключённые бросились к вёдрам. Они толкались и злобно рычали, словно звери. Некоторые дрались, чтобы схватить лучший кусок. Карог смотрел на Алладина. Юноша отвернулся лицом к стене и закрыл руками уши, чтобы не слышать жадного чавканья. Вождь хмыкнул, что-то одобрительно пробормотал и неторопливо поднялся наверх. Тяжёлая решётка захлопнулась, послышался лязг задвигаемого засова.

– Из-за ежедневного осмотра совершенно невозможно сделать подкоп, – задумчиво произнёс сидящий рядом с Алладином чернокожий здоровяк с блестящим золотым амулетом на шее. – Что бы вы мне ни говорили, я всё равно считаю, что подкоп мог бы решить наши проблемы.

– Опять ты заладил своё, Мубанга, – возразил негру желтокожий ливиец. – Даже если бы и удалось вырыть подземный ход, мы оказались бы посреди укреплённого лагеря тиссов и сразу были бы замечены часовыми. Бежать из этой темницы можно только через решётку, но пока её выломаешь, весь лагерь встанет на ноги. Нас забросают копьями.