Лиза Адамс - Каспер и рождество

– Он спит, не вынимая сигарету изо рта.

– Какие замечательные люди живут в вашем городке, – с чувством произнес Хичкок.

Спустя ровно десять минут в кабинет Кефирсона ввалился трехстворчатый шкаф с парой наручников на поясе и пистолетом- «сорокапяткой» под мышкой. Это и был капитан Горди Магнум. В уголке его рта воинственно торчала полуистлевшая сигарета.

– Привет, Билл, – небрежно бросил он, с размаху усаживаясь на стул. Его окурок, пролетев полкомнаты, приземлился точнехонько в мусорную корзину. – Какие новости?

Магнум с немалым удивлением выслушал просьбу Кефирсона. Хотя капитан и смахивал на эдакого грубоватого солдафона, которых хоть пруд пруди в полицейских участках северо-восточных штатов, человеком он был совестливым, а закон уважал именно так, как это и было предписано служебной инструкцией.

– Но этот ваш Харви не совершил ничего противоправного! – воскликнул он. – Да если бы ко мне пришел какой-то незнакомец и, показав приказ о моем увольнении, потребовал тут же освободить служебную квартиру – я бы, пожалуй, спустил ему штаны и...

– Понятно, – кивнул Хичкок. – Не желаете?

Он протянул капитану пачку «Ротманса». Легкий щелчок – и крышка откинулась, а наружу приветливо выглянул фильтр сигареты.

– Ага, спасибо, – Магнум автоматическим движением вытянул сигарету из пачки, продолжая вникать в объяснения Кефирсона.

– Ничего не понимаю, – затряс он в конце концов головой. – Что вы вообще хотите от этого бедняги Харви?

– Пожалуйста, господин капитан...

Хичкок протянул полицейскому зажженную спичку.

– Спасибо, – не оборачиваясь, кивнул Магнум. Голос его постепенно приобрел какие-то официальные нотки. – Вот что я хочу сказать, мистер Кефирсон: вы, конечно, человек уважаемый, но...

Вдруг Горди Магнума разобрал дикий кашель. Он уперся руками в колени и перегнулся пополам, лицо покраснело, как переспевший помидор; из глубины легких доносился чей-то чужой яростный голос:

– Ы-гхы! Ы-гхы!

Профессор фамильярно похлопал капитана по спине.

– По легче, по легче, приятель... – произнес он, и, честное слово, обращался он к кому угодно, но только не к Горди Магнуму.

Наконец полицейский разогнулся.

– Бл-л-лин, – сиплым изменившимся голосом произнес он. – Как прихватило, а?

Чуткое ухо профессора уловило знакомые интонации. Его острый глаз разглядел среди клубов дыма подмигивающую рожу Табачного Духа. Трансплантация состоялась.

– И вообще, что мы тут рассусоливаем? – прохрипел Магнум, точно злой пират из детского фильма. – Этому вашему Харви одно место – в каталажке!

Он поправил пистолет-«сорокапятку» в кобуре под мышкой, деловито звякнул на-ручниками, и, отчаянно дымя «Ротмансом», отчалил из кабинета.

Спустя пару секунд внизу за окном за-фырчал автомобильный двигатель, и, выглянув в окно, Хичкок увидел, как «чероки» Горди Магнума лихо вырулил со стоянки и умчался в сторону Уипстоффа.

– Ваш город силен замечательными людьми, – задумчиво произнес он.

Мистер Кефирсон ничего не ответил. Он опять уснул в своем кресле.

Даже мистеру Харви стало понятно, что оставлять все так, как оно есть, нельзя.

Письмо Биллу Клинтону он успел-таки написать, и даже отправил его, однако этого теперь ему казалось явно недостаточно. Наконец-то...

– Все! – гаркнул он, проснувшись наутро в застывшем от декабрьского холода кабинете. – Хватит!

Гостиная промерзла насквозь, и даже шерсть на медвежьей шкуре, что висела на стене, воинственно вздыбилась от зверского сквозняка.

Харви до отказа напихал камин сухими осиновыми поленьями, затем позвонил в «Слесарную мастерскую Джиббсона», чтобы прислали стекольщика, закрылся на кухне (где уже хозяйничал Каспер, сооружая завтрак) и, наконец, взялся за обдумывание самых решительных действий.

Ему было трудно, потому что никогда раньше доктору не приходилось с кем-то воевать по-настоящему. Он не знал приемов рукопашного боя и телефонов адвокатских контор. Харви не читал триллеров и детективных романов, где подробно описывается, как именно следует поступать со своими врагами – вплоть до рецепта состава для бесследного уничтожения трупов.

К тому времени, когда продрогшая Кэт спустилась из своей комнаты, он придумал только написать открытое письмо в «Бостон ньюс». Да еще набить рожу Хичкоку.

– Как тебе эта идея? – хмуро поинтересовался он у дочери.

Кэт только вздохнула и принялась за яичницу с беконом. Каспер полностью разделял ее пессимизм.