Владимир Петров - Мишки-гамми и Принцесса

Мишкам захотелось увидеть живопись в ее подлинных красках, и они тут же активно принялись за уборку. Особенно усердствовал Ворчун. Малыш, вытирая тряпкой великие полотна, то и дело восклицал:

- Смотрите! Смотрите!

Это он обнаруживал чье-то лицо, которое казалось живым. На мебель когда-то были наброшены чехлы из ткани, они истлели от времени и от прикосновения рассыпались.

- Странно живет сэр Говард! - заключил Ворчун.

- Едва ли он когда-то сюда заходил, - сказал Колдун.

- Почему ты так считаешь? - подскочила к нему Солнышко.

- Очень на это похоже. Посмотрите на пол. Он покрыт слоем пыли. И на нем только наши следы. Ткань, которую когда-то набросили на мебель, истлела. Значит, это сделали задолго до рождения сэра Говарда.

- Тут сыро и ткань могла сгнить за несколько десятков лет, - предположила Бабушка.

- Более или менее уверенно можно сказать одно - сэр Говард давненько не заглядывал сюда, - подвел итог глубокомысленный Колдун.

- В этом с тобой можно согласиться, - сказал Ворчун. - Хотя со многими твоими другими утверждениями я не всегда согласен.

- С какими - конкретно? - подбоченился Колдун.

- Не заводитесь, - остудила Бабушка, - опять затеете дурацкий спор на полдня.

- Послушайте меня! - воскликнула Солнышко.

- Мы слушаем, - отозвался толстяк, который немножко задремал в кресле.

- Ты опять спишь? - сердито нахмурился Малыш.

- Я не виноват, - ответил стеснительно толстяк. - Это кресло такое удобное, что лучше на него не садиться.

- Вот и не садись, - сказал Малыш. - У Солнышка есть предложение. Мы слушаем тебя, Солнышко.

- Вам понравился сэр Говард? - спросила она.

- Очень приличный молодой человек, - уверенно сказала Бабушка.

- Я вполне согласен, - закивал головой Толстяк и сладко зевнул, чем заслужил уничтожающий взгляд Малыша.

- Ничего парень, - отметил Ворчун, осторожно стягивая с клавесина ткань.

- Я скажу определенно, когда доиграю с ним в догонялки, - высказался Малыш.

- А ты что скажешь, Колдун? - спросила Солнышко.

- Если исходить из общечеловеческих оценок, - начал Колдун, - то все предыдущие ораторы правы - сэр Говард оставляет впечатление вполне порядочного и хорошо воспитанного молодого человека с развитым чувством гостеприимства и доверчивости. Но все вы заметили, что хозяин замка весьма печален. И то обстоятельство, что он живет одиноко, тоже дает повод для размышлений. Исходя из этих постулатов...

- Нельзя ли покороче? - прозрачно намекнул Ворчун.

- И недурно было бы чуть ясней, - подхватил Толстяк.

- Не перебивайте меня, иначе я собьюсь и придется начать сначала, - попросил Колдун. - На чем я остановился?

- На каких-то постулатах, - напомнил Малыш.

- Да, да, спасибо, Малыш. Не кажется ли вам странным, что столь воспитанный и внешне красивый молодой человек живет как затворник, затаив в душе огромную печаль?

- Кажется, - признался Малыш.

- Что тебе кажется? - озадаченно спросил Колдун.

- Ты же сам сказал - «Не кажется ли вам...» Так вот мне кажется.

- Ах да! Я забыл начало своего предложения.

- К чему ты ведешь? - спросил Ворчун.

- Я не назвал бы сэра Говарда счастливым человеком, - неожиданно закончил Колдун.

- Может, что-то случилось с его мамой и папой? - предположил Малыш.

- Не вздумай спросить его об этом, - предупредила Бабушка, - ты можешь коснуться больного места.

- Я думаю, тут другая причина, - сказал Ворчун. - Мне приходилось видеть таких задумчивых юношей. Причина этой задумчивости обычно одна.

- Какая же? - спросила Солнышко.

- Ну, говори, Ворчун! - пристал и Малыш.

- Ты надолго умолк? - поинтересовалась Бабушка.

- Оставьте его в покое, - попросил Толстяк. - Он за раз столько выговорил слов, что теперь отдыхает.

- Несчастная любовь, - вздохнул Ворчун.

Колдун стукнул себя по лбу.

- Как я сразу не догадался!

- Вот и отлично! - воскликнула Солнышко.

- Чему тут радоваться? - проговорил Ворчун.

- Я радуюсь тому, что сэру Говарду повезло - мы оказались у него в гостях.

- Чем мы можем помочь? - спросила Бабушка.

- Я недаром завела этот разговор, - сказала Солнышко. - Я почувствовала, что молодому хозяину замка не по себе. Я могу представить, как уныло протекает его жизнь среди этих серых стен, когда даже не с кем перекинуться словом.

- Что же ты предлагаешь? - нетерпеливо спросил Малыш.

- Мы должны устроить праздник, - сказала Солнышко.

Малыш разинул рот да так и застыл. Во-первых, он очень любил праздники. А во-вторых, он не мог припомнить, какой на подходе мог быть праздник. Праздники бывают редко, и если бы их можно было устраивать просто так, так они бывали бы каждый день.