Александр Афанасьев - Марья Моревна

- Здравствуй, бабушка!

- Здравствуй, Иван-царевич! Почто пришёл - по своей доброй воле аль по нужде?

- Пришёл заслужить у тебя богатырского коня.

- Изволь, царевич! У меня ведь не год служить, а всего-то три дня. Если упасёшь моих кобылиц - дам тебе богатырского коня, а если нет, то не гневайся - торчать твоей голове на последнем шесте.

Иван-царевич согласился; Баба-яга его накормила-напоила и велела за дело приниматься.

Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все врозь по лугам разбежались; не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали.

Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул.

Солнышко уже на закате, прилетела заморская птица и будит его:

- Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома. Царевич встал, воротился домой, а Баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц:

- Зачем вы домой воротились?

- Как же нам было не воротиться? Налетели птицы со всего света, чуть нам глаз не выклевали.

- Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам.

Переспал ночь Иван-царевич; наутро Баба-яга ему говорит:

- Смотри, царевич, если не упасёшь кобылиц, если хоть одну потеряешь - быть твоей буйной головушке на шесте!

Погнал он кобылиц в поле; они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам. Опять сел царевич на камень, плакал, плакал, да и уснул.

Солнышко село за лес; прибежала львица.

- Вставай, Иван-царевич, кобылицы все собраны.

Иван-царевич встал и пошёл домой. Баба-яга пуще прежнего и шумит и кричит на своих кобылиц:

- Зачем домой воротились?

- Как же нам было не воротиться? Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали.

- Ну, вы завтра забегите в сине море.

Опять переспал ночь Иван-царевич; наутро посылает его Баба-яга кобылиц пасти:

- Если не упасёшь - быть твоей буйной головушке на шесте.

Он погнал кобылиц в поле. Они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море; стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень, заплакал и уснул. Солнышко за лес село, прилетела пчёлка и говорит:

- Вставай, царевич! Кобылицы все собраны; да как воротишься домой, Бабе-яге на глаза не показывайся, поди в конюшню и спрячься за яслями. Там есть паршивый жеребёнок - в навозе валяется; ты украдь его и в глухую полночь уходи из дому.

Иван-царевич встал, пробрался в конюшню и улёгся за яслями. Баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц:

- Зачем воротились?

- Как же нам было не воротиться? Налетело пчёл видимо-невидимо со всего света и давай нас со всех сторон жалить до крови!

Баба-яга заснула, а в самую полночь Иван-царевич украл у неё паршивого жеребёнка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону - и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост.

Царевич переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза - остался через реку мост тоненький-тоненький! Поутру пробудилась Баба-яга - паршивого жеребёнка видом не видать! Бросилась в погоню; во весь дух на железной ступе скачет, пестом погоняет, помелом след заметает.

Прискакала к огненной реке, взглянула и думает: «Хорош мост!»

Поехала по мосту, только добралась до середины - мост обломился, и Баба-яга чубурах в реку; тут ей и лютая смерть приключилась!

Иван-царевич откормил жеребёнка в зелёных лугах, стал из него чудный конь.

Приезжает царевич к Марье Моревне. Она выбежала, бросилась к нему на шею.

- Как тебя бог воскресил?

- Так и так, - говорит. - Поедем со мной.

- Боюсь, Иван-царевич! Если Кощей догонит, быть тебе опять изрублену.

- Нет, не догонит! Теперь у меня славный богатырский конь, словно птица летит. - Сели они на коня и поехали.

Кощей Бессмертный домой ворочается, под ним конь спотыкается.

- Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?

- Иван-царевич приезжал, Марью Моревну увёз.

- А можно ли их догнать?

- Бог знает! Теперь у Ивана-царевича конь богатырский лучше меня.