Диана Кинг - Том и Джерри в подземном замке

– Слушай, – сказал мышонок, оглядываясь по сторонам, – а тебе не кажется, что мы выбрались не на ту дорогу, по которой шли?

Том сразу же забыл про все свои обиды.

– Как не на ту?!

Он посмотрел вокруг и недоуменно пробормотал:

– Действительно, не на ту.

По обеим сторонам вместо степи стоял лес.

– Получается, что этот скорпион обманул нас?!

– Может, обманул, а может, и нет, – задумчиво произнес Джерри.

– Что же нам теперь делать – обратно возвращаться?

– Ага, там нас, наверное, уже ждут с нетерпением! – иронично заметил мышонок.

– Но здесь нет больше никакой другой дороги!

– Значит, пойдем по этой.

– По этой?

– Нам больше ничего не остается.

– А если мы вообще заблудимся, что тогда?

– Во всяком случае, по ней тоже можно идти на запад. Видишь, она ведет прямо туда, куда клонится солнце.

– А, может быть, пока не поздно, стоит повернуть на восток и добираться домой? – неуверенно спросил Том.

– Если эта дорога ведет туда, куда нам надо, то зачем нам возвращаться? А если это совершенно другая дорога, то мы по ней не попадем ни к Чудовищу, ни домой. Какой смысл тогда идти на восток? – резонно заметил Джерри.

Тому не оставалось ничего другого, как согласиться со своим приятелем.

Лес становился все гуще и мрачнее.

Том уже начал нервничать.

– Чувствую, заведет нас эта дорога туда, откуда нам никогда не выбраться! – ворчал он.

– Не ной, – через каждую минуту повторял Джерри.

– Как же, не ной, есть хочется!

– И мне хочется, но зачем об этом сто раз повторять?!

– Когда я говорю, то мне есть меньше хочется, чем когда я молчу! – признался Том.

– Тогда говори о чем-нибудь другом!

– Как же я могу говорить о чем-то другом, если у меня все мысли только о еде?!

– Ты и говори о еде!

– Так я и говорю!

– Ты не так говори!

– А как?

– Ну, например, рассказывай, что ты больше всего любишь есть.

– Больше всего я люблю сметану. Люблю

рыбу. А еще колбасу. Особенно, копченую. Но пойдет и вяленая. И даже какая-нибудь вареная...

– Подожди, – прервал Тома Джерри, – не рассказывай.

– Почему?

– Когда ты рассказываешь, еще больше есть хочется! Ты рассказывай о еде, но как-нибудь по-другому.

– Как это по-другому? – не понял Том.

– Ну, например, рассказывай, какую еду ты больше всего не любишь?

– Пожалуйста, – согласился Том. – Терпеть не могу разную крупу или муку...

– Стой, стой! – закричал Джерри. – Не надо про крупу и муку!

– Почему?

– Потому что от твоих рассказов у меня в животе все бурчит, словно там сидит злая собака!

– Тогда сам рассказывай! – обиделся Том. – И так плохо, и этак! Тебе не угодишь! И вообще, я устал и хочу немного отдохнуть! – Представь себе, я тоже.

– Тогда давай немного отдохнем.

Друзья сели у дороги под высоким и толстым деревом.

– Дома я бы сейчас сметанку лизал, – не выдержал Том, глотая слюну.

– Что, проголодались, да? – вдруг послышался женский голос.

Том и Джерри вскочили. Рядом стояла неизвестно откуда появившаяся старуха. Несмотря на то, что было лето и стояла невыносимая жара, старуха была одета так, словно собралась на северный полюс. Впрочем, эти старые лохмотья с трудом можно было назвать одеждой, что, кажется, совершенно не смущало женщину.

– Заблудились, да? – спросила она, не дожидаясь ответа на свой первый вопрос.

– А откуда вы знаете, что мы заблудились? – вопросом на вопрос ответил Джерри.

– Так ведь, чтобы отсюда выйти, надо особый секрет знать, – засмеялась старуха, обнажая свои кривые большие зубы.

– Какой секрет?

– A-а, на то он и секрет, чтобы о нем никто не знал! Хи-хи-хи!

– Так что же нам делать? – воскликнул Том.

– Что делать? Не знаю. Ну, если хотите, пойдемте ко мне, там что-нибудь придумаем.

– А где вы живете? – спросил Джерри.

– Да вон в том домике! – показала рукой старуха.

Действительно, вдалеке между деревьями виднелся деревянный домик, хотя приятели могли чем угодно поклясться, что еще минуту назад его там не было. Старуха повернулась и, не оглядываясь, видимо, уверенная, что Том и Джерри пойдут за ней, направилась домой.

Приятели переглянулись и молча пошли следом.

Домик был похож на свою хозяйку. Казалось, стоит подуть ветру, и он развалится. От старости он перекосился, крыша прогнила, а на дымовой трубе вороны свили гнездо.

Старуха подошла к порогу, поклонилась двери, и та сама со скрипом отворилась.