Андрей Усачев - Волшебная Колыма [litres]

На ночлег остановились у реки. Я развел костерок. Пока огонь разгорался, закинул удочку и сразу же поймал горбушу. Затем вытащил еще двух. Вместо коптильни использовал старое дырявое ведро, куда настрогал веточек ольшаника [8] Ольшаник – кустарниковая ольха, заросли ольхи. . А Юкагирыч устроился с рыбиной на бревне: ворон предпочитал сырую рыбу.

Стемнело. Звезды высыпали на небе, как крупная рыбацкая соль. И тут я вспомнил, что не взял соли. А до ближайшего поселка с магазином было, наверное, километров сто.

– Эх, – вздохнул я. – Соль забыл.

– А ты небо потряси, – хмыкнул Юкагирыч.

– Что? – не понял я.

– Так в старину поступали, – сказал ворон. Он уже покончил со своей рыбой и внимательно наблюдал, как я вожусь с коптильным ведром. – Раньше ведь соли на земле не было…

Я понял, что сейчас будет новая история, и замолчал, боясь спугнуть сказку.

Раньше соли на земле не было. Вся соль была у Небесного повелителя. На небе ее целые россыпи хранились. Верховный владыка Пон-Шукун лунной леской ловил рыбу, макал в соль и тут же съедал. Так продолжалось довольно долго, пока кусочек соленой рыбы не упал на землю. Всем было интересно, что там едят наверху. Попробовали звери соленую рыбу – вкусно.

Стали думать, как бы раздобыть соли. И так думали, и этак. А ничего умного придумать не могли. Пока Лиса не предложила:

– Нужно небо потрясти. Соль и посыплется…

– Хорошая мысль, – обрадовались все.

Медведь полез на самое высокое дерево, но не удержался, упал и сломал себе хвост. С тех пор у медведей хвосты не растут.

Лось забрался на самую высокую сопку и стал бодать скалу, но только набил на лбу шишки. С того дня у лосей на голове вырастают рога.

А заяц стал дуть что есть силы: дул-дул, дул-дул – до тех пор дул, пока губа не треснула. И до наших дней у зайцев раздвоенная губа.

Верховный Владыка так хохотал, как никогда в жизни не смеялся:

– Хо-хо-хо! Уой! Не могу! Хо-хо-хо! Ух, насмешили! О-хо-хо!

Он так хохотал, что сотрясался весь небесный свод: соль с неба и посыпалась. В основном, сыпалась она над океаном. Но и на землю немного упало.

Обрадовались звери, стали лизать соль. Оказывается, она и без рыбы вкусная!

Спохватился Повелитель Неба, перестал смеяться. Видит, а соли-то наверху немного осталось. Получается, перехитрила его Лиса.

– Ладно, – решил он. – И я над вами пошучу…

Осенью задули ветры. И посыпался на землю снег. Все обрадовались:

– Ух ты, сколько соли нападало!

Стали лизать: лижут-лижут, а соль-то несоленая…

– Эй, дурни! Это снег! Просто замерзшая вода! – крикнул им Пон-Шукун.

С тех пор все – и звери, и люди, и собаки – лижут первый снег. А потом смеются. Просто так. Радуются первому снегу.

И Небесный повелитель тоже смеется – потому и снег летит.

– Ты хочешь сказать, что звезды – это небесная соль? – спросил я.

– Я на небе пока не был, не знаю, – сказал Юкагирыч. – А у тебя, кажется, ужин подгорел…

Заслушавшись сказкой, я совсем забыл о рыбе. Ивовые прутья перегорели, и горбуша хвостом прилипла ко дну ведерка.

– Точно, – вздохнул я и снял коптильню с углей. Горбуша и так сухая рыба, а эта к тому же несоленая и с подгорелым хвостом.

– У тебя еще одна рыбина есть, – сказал ворон. – А за солью я могу слетать. Тут недалеко, километрах в двадцати, солончак…

– Спасибо, не надо.

Я попил чаю с сухарями. И перед тем, как улечься, снова поглядел на небо.

«А может, и правда, звезды это – соль? – подумал я. – Или костры, на которых кто-нибудь коптит рыбу?»

Я хотел еще спросить: может ли ворон долететь до неба?

Но мой провожатый уже спал.

Юкагирыч понимал мое рыбацкое нетерпение. Поэтому утром снова рыбачили. Течение у реки было быстрое, но не бурное. Я решил ловить в проводку, то есть, пускал поплавок по течению, а потом подтягивал леску. Не клевало. Я снарядил блесну. Сделал десяток забросов. Безрезультатно…

– Рыбы нет, – сказал я Юкагирычу, который с интересом наблюдал за моими действиями.

– Подожди, – ответил ворон. – Горбуша идет стаями. Против течения. Так прет, что вода вспенивается. Сам увидишь. Она сейчас на нерест идет. Кстати, знаешь, зачем?

– Икру метать, зачем же еще!

– Верно. Но не совсем…

Это было давным-давно. Небесный повелитель Пон-Шукун еще только создал первых зверей, птиц и рыб: кижуча, кету, нерку, щуку, хариуса. И у всякой рыбы была своя стая и свой вожак: Мать-Щука, Отец-Хариус, Князь-Язь, Пионерка-Нерка [9] Пионер – в переводе с латыни означает «Первый», а Пионерка-Нерка – «Первая красная рыба», так как внутри, а иногда и снаружи, она – ярко-красного цвета. …