Андрей Усачев - Волшебная Колыма [litres]

С тех пор и пошло, что люди стали убивать друг друга. Бедные из зависти убивали богатых и удачливых. Но и богатые были тоже не ангелы. Всегда есть кто-то богаче, удачливее, красивее, талантливее. И до сих пор подземные духи шепчут людям на ухо эти древние слова. Потому и происходят на земле войны.

– А причем здесь Бутугычаг? – спросил я.

– Здесь, по преданию, и убил старший брат младшего, – сказал Юкагирыч. – На этом месте пировали духи нижнего мира. Поэтому и назвали его в древности – Бутугычаг, плохое место.

А те, кто пришли позже, не знали об этом. Устроили рудники и поселки. Вот обрадовались злые духи, когда люди сами стали спускаться в шахты и подземелья. И попадали к ним в лапы. Мало кому из тех, кто работал под землей, удалось уцелеть. Столько людей не умерло на всей Колыме, сколько душ забрали на Бутугычаге [16] Бутугычаг – в 1930-1950-х гг. исправительно-трудовой лагерь, где заключенные работали на оловянном и урановом рудниках. . Теперь здесь рудники не работают. Поселения заброшены. А духи, говорят, перебрались в другие места. Голод ведь не тетка.

Мне почему-то расхотелось совершать прогулку. И мы вернулись к машине.

– А ты кому-нибудь завидуешь? – спросил я Юкагирыча.

– Тебе. Ты писать умеешь… А я пробовал – как курица лапой.

Я хотел спуститься к ручью, наполнить флягу свежей водой. Но добраться до воды оказалось непросто. «Места здесь совсем необитаемые, – подумал я, пробираясь через заросли стланика, а затем ольшаника. – Может, и нога человека не ступала!». Наконец я увидел чуть заметную тропку…

Юкагирыч поджидал меня на камне.

– Интересно, откуда здесь тропа, – спросил я. – Геологи или туристы?

– Скорее, медведи. Если увидишь тропку вдоль реки, почти наверняка это медвежья тропа. И стланик – их излюбленное место… – заметив, что я стал озираться, ворон успокоил. – Не волнуйся. Если увижу мишку, дам знать. А это, похоже, когда-то золотоискатели протоптали…

– Золотоискатели?! – наполняя флягу, я невольно начал разглядывать дно ручья. Колыма – золотой край. И у меня была тайная мысль – найти золотой слиток. Я понимал, что это маловероятно, но вдруг…

– А может, и те и другие, – продолжал ворон. – Люди и медведи часто одними тропами ходят и одними и теми же делами занимаются. Когда рыба идет на нерест, ловят рядом. Или ягоду собирают. Или золото в одном ручье моют…

Я засмеялся. У Юкагирыча была такая манера говорить, что не всегда понятно было, говорит он серьезно или шутит.

– Не веришь? Хочешь, историю расскажу…

Как-то, после зимней спячки, медведь вылез из берлоги, спустился к ручью и замер. Внизу стоял мужик со странным деревянным корытом и что-то взбалтывал в нем. Медведь понаблюдал-понаблюдал за человеком и одолело его любопытство:

– Никак не пойму, чем ты занимаешься? Не то белье стираешь, не то рыбу ловишь…

– Рыба еще не пошла, – ответил мужик.

– А что же ты делаешь?

– Золото мою.

– Золото? А что это такое?

Мужик достал из-за пазухи маленький мешочек из оленьей кожи и высыпал на ладонь золотой песок:

– Вот. Это золото.

Медведь понюхал. Песок ничем не пах.

– Ну и зачем оно тебе нужно?

– Золото можно обменять на что хочешь. За это золото я могу купить ружье, или лодку, или соболью шубу… Или целую бочку меда!

– Целую бочку меда? За такую горстку? Врешь!

– Вот тебе крест, – сказал мужик и ссыпал песок обратно в мешочек.

– Почему же тогда все не моют золото, раз оно такое ценное? – удивился медведь.

– Потому что опасно. Его могут отнять. За золото даже убить могут. А мороки с ним много: найти, потом намыть, потом просушить, – мужик вздохнул. – Здесь золота мало, я полмешочка неделю мыл. Пойду ниже по ручью, может, там получше будет…

Мужик взял свое корыто и ушел. А медведь подумал:

«Глупый мужик! Глупый и ленивый. За неделю всего горстку песка намыл. А глупый, потому что в этом месте сплошная галька и камни. Вот выше по течению – там дно песчаное…»

Мужик ушел вниз, а медведь взял холщовый мешок и отправился наверх. В укромном месте он выбросил на берег целую кучу золотистого песка. Затем высушил его на весеннем солнышке, доверху набил мешок и понес в ближайший город. Путь был неблизкий. И мешок тяжеленный. Медведь тащил его через три сопки и три долины, через три ручья и три болота. Тащил и размышлял: «Лодка мне не нужна, и соболья шуба тоже, у меня своя неплохая. А вот ружье куплю – охотников пугать. И целую бочку меда… Нет, лучше три!» После зимней спячки хозяин тайги сильно отощал и есть хотел так, что живот сводило.