Серена Валентино - Круэлла де Виль. История злодейки с разбитым сердцем

Джексон отворил дверь, и на пороге, к моему величайшему удивлению, появилась... мама! У меня сердце едва не оборвалось. Я никак не ожидала, что она может возвратиться так скоро, и даже взвизгнула от радости.

– Круэлла, прошу, возьми себя в руки. Не забывай о том, что ты леди! – сказала мисс Прикет, крепче сжимая мне руку.

Мама впорхнула в вестибюль, словно кинозвезда, за её спиной красиво взметнулись полы расстёгнутой роскошной меховой шубы. Вслед за мамой в дверь вошли несколько лакеев, тяжело нагруженные пакетами и коробками.

– Привет, мамочка! – воскликнула я, подставляя ей свою щёку для поцелуя.

– Привет, Круэлла, дорогая! – ответила мама и добавила, скользнув взглядом по моему платью: – Вижу, вы ходили поблагодарить миссис Бэддли за желе. Вы сейчас прямо с кухни, да? Мисс Прикет, взгляните на Круэллу. Как долго вы там пробыли, внизу? У моей дочери такой вид, словно она сама там что-то пекла! Но я не желаю, чтобы Круэлла выглядела как какая-то кухарка! Нет, что это такое, а?

Я посмотрела вниз на своё платье и помертвела от ужаса. Как же это я сама-то не заметила? Ай-яй-яй! Спасибо мамочке, что обратила на это внимание, иначе я так бы и разгуливала по дому в обсыпанном мукой платье, словно... словно последняя идиотка!

– Спасибо, мамочка, – пробормотала я, отступая назад. Как же меня угораздило подставить мамочке для поцелуя свою испачканную мукой щёку? Хорошо ещё, что я, кажется, не успела роскошную мамину меховую шубку запачкать.

– Круэлла, твой папа сегодня возвратится поздно, поэтому я буду обедать у Слэптонов, а оттуда вместе с ними поеду в оперу.

– О... – У меня сразу упало сердце. – А я-то подумала, что ты решила дома обедать.

– Нет, моя дорогая. Домой я заскочила, только чтобы переодеться. А ты пообедаешь вместе с мисс Прикет в детской. Я перед уходом загляну к тебе, чтобы попрощаться.

– Это теперь классная комната, а не детская, леди де Виль, – напомнила мисс Прикет, искоса бросив на меня поспешный взгляд, и с улыбкой добавила, специально для мамы: – И должна сказать, что мисс Круэлла очень хорошо учится, миледи. Очень хорошо.

Мама на это ничего не ответила, словно мисс Прикет вообще не произнесла ни слова. И то сказать, с какой стати мама должна отвечать ей? Ведь она, собственно, перед этим ко мне обращалась, а не к мисс Прикет. И вообще, кто она такая, эта гувернантка, чтобы поправлять мою мамочку? И зачем мамочке запоминать, как теперь какая комната называется? Их, этих комнат, в нашем доме не перечесть, так к чему голову свою нагружать подобными мелочами? Я... Ну, я другое дело. Я-то как раз очень гордилась тем, что моя бывшая детская стала теперь классной комнатой.

У мисс Прикет сразу вытянулось лицо. Я подумала, что она расстроилась оттого, что мама ей не ответила. Или оттого, что мама сама расстроилась, увидев, какая неприятность случилась с моим платьем. Мисс Прикет взяла меня за руку, повела к лестнице, и я побрела вместе с нею, так и не решив окончательно, отчего это у моей гувернантки такое кислое лицо сделалось. Наверху мисс Прикет привела меня в порядок, после чего мы, как обычно, провели вечер с нею вдвоём. Самым радостным событием того вечера стало появление моей мамы в классной комнате, куда она пришла попрощаться со мной перед тем, как уехать по своим важным делам. На маме было блестящее шёлковое вечернее платье, весело щёлкали по паркетному полу её высокие тонкие каблуки, мерцала, покачиваясь на сгибе руки, элегантная сумочка.

– Доброй ночи, Круэлла, – сказала своим мелодичным голосом мама, целуя меня в щёку. – Если хочешь, можешь проводить меня до лестницы и посмотреть, как я уезжаю.

Хотела ли я? Конечно, хотела, ещё как! Я всегда любила наблюдать за тем, как мама уезжает по вечерам.

Вот и в тот раз я остановилась на верхней площадке лестницы, облокотилась о перила и смотрела, смотрела... Мамино платье мерцало, опускаясь всё ниже по ступеням, и вот уже мама появилась целиком внизу, где её ожидал Джексон, держа наготове длинную меховую шубу. Затаив дыхание, я следила за тем, как мама в накинутой на плечи шубе плавно идёт к дверям. Она была самой роскошной, самой умопомрачительной женщиной, какую я когда-либо видела в своей жизни.

А как я завидовала её меховым шубам! Кто бы только знал, как завидовала! И с каким нетерпением ждала, когда же и у меня появится своя собственная первая меховая шубка.

Я стояла на лестнице до тех пор, пока не пропал в уличном шуме звук мощного двигателя маминого автомобиля, и только после этого вернулась к себе в спальню.