Серена Валентино - Круэлла де Виль. История злодейки с разбитым сердцем

– Круэлла? – раздался из коридора знакомый бархатный баритон.

– Папа? Входи! – отозвалась я.

Он приоткрыл дверь, с притворной нерешительностью заглянул в мою спальню. На папином лице играла озорная улыбка, с которой он каждый вечер заходил пожелать мне доброй ночи. Такого красивого папы, как мой, не было ни у кого из моих подруг – темноволосого, с неотразимой голливудской улыбкой, которая всегда играла на его лице, когда он смотрел на меня. Мой папа был совершенно не таким, как большинство других лордов – важных, надутых, похожих на объевшегося моржа или неуклюжую птицу. Оглядываясь назад, я начинаю думать, что маме, возможно, хотелось бы видеть его чуть более серьёзным. Или даже чуть более чопорным. Теперь я знаю, что маме не нравилось, когда папа поощрял мою дружбу с Анитой или смотрел сквозь пальцы на то, что я иногда читаю сказки всю ночь напролёт, вместо того чтобы спать. Знаю, что маме не нравилось, что папа иногда начинает строить за обедом забавные рожицы, заставляя меня покатываться от смеха. Что же касается меня, то я была просто без ума от своего великолепного папы.

Могу добавить, что мисс Прикет всегда чувствовала себя третьей лишней, когда папа заглядывал ко мне поболтать перед сном – разумеется, если в тот день он был уже дома. В этих случаях мисс Прикет неловко извинялась и спешила уйти прочь, становясь при этом похожей уже не на серединку на половинку, а на обычную призрачную прислугу. Мне всегда было забавно наблюдать за тем, как моя гувернантка сдувается и спешит ускользнуть из спальни ещё до того, как папа тяжело плюхнется на край моей кровати. Вы думаете, он тяжело плюхался потому, что был неуклюжим? Как бы не так! Это он просто притворялся, разыгрывал для меня этакого слона неповоротливого.

– Как поживает моя девочка? – замогильным голосом болотного лешего спросил он, и я закатилась от хохота.

– Замечательно, папа! Отлично провела сегодня день с мамочкой!

– Ты виделась с ней сегодня? – своим нормальным голосом переспросил папа. Он, знаете ли, временами бывал очень забывчивым, очень. И всегда удивлялся, когда я говорила, что мама провела со мной целый день, хотя на самом деле это был всего лишь один короткий час после моих занятий.

– Да, да, папа! Мы, как всегда, пили с ней чай. Прекрасно провели время!

– Прекрасно, говоришь? Ну, что ж, очень рад это слышать. – Его взгляд задержался на валявшихся возле моей кровати пустых коробках. – О, вижу, твоя мама снова ходила по магазинам. – Меня вдруг зло взяло на мисс Прикет, которая не удосужилась убрать Их с глаз подальше. – И что она купила тебе на этот раз? – слегка нахмурился папа.

– Ой, папочка! Она мне такую шикарную белую шубку купила, глаз не оторвать! – Я вскочила с кровати, накинула на себя шубку, повертелась перед папой. – Ну, что скажешь? Похожа я в ней на мамочку?

– Да, Круэлла. Боюсь, что да.

Он так странно смотрел на меня, что я резко остановилась, прекратила кружиться. Я рассердила его? Но чем?

– Пап, ты что, ты на меня сердишься?

– Нет. Нет, моя дорогая. Не сержусь. Ты выглядишь просто волшебно. Давай потанцуем. – Он подхватил меня, и мы с ним закружились по комнате, и смеялись, смеялись, а потом задохнулись от смеха и остановились, чтобы перевести дыхание. Тут папа полез к себе в карман и вытащил из него маленький, перевязанный бечёвкой пакетик из коричневой обёрточной бумаги.

– У меня тоже кое-что для тебя есть, моя дорогая. Это, конечно, не меховая шубка, но у этих вещиц интересная история, которая тебе, я думаю, должна понравиться.

Папа редко приносил мне подарки. Улыбки, шутливые розыгрыши, разговоры, ласковые слова – это пожалуйста, это сколько хочешь каждый вечер, когда он бывал дома. А вот подарки – редко. Я понимала, что у папы слишком мало времени, чтобы делать мне подарки, он был слишком занят в своей Палате лордов – в отличие от мамы, которая постоянно приносила мне что-нибудь замечательное.

– Ах, папочка! – воскликнула я, торопливо разрывая обёрточную бумагу. Полетели клочки, усыпали белое покрывало на моей постели, которое было покрыто теперь коричневыми горошинами.

– Прости, но у меня не было времени завернуть мой подарок элегантно, по всем правилам, – хмыкнул папа. – Он был очень интересным человеком, этот владелец антикварного магазина. И, уж во всяком случае, не из тех, кто станет предлагать вам положить купленную вещь в красивую коробочку и бантиком перевязать.

Мне было совершенно не до коробочек и бантиков. Мне не терпелось увидеть, что там, в пакете. А оказалась в нём ничем не примечательная коробочка. Я открыла её, и улыбка на моём лице сразу погасла. Подумаешь, пара каких-то круглых нефритовых серёг. Тускло-зелёных и совершенно ничем не примечательных.