Феликс Розинер - Расскажи мне, музыка, сказку

— Значит, всё-всё, что я вчера слышала и видела — про берендеев и про Снегурочку, — всё-всё сочинили в народе? — спросила Наташа.

— Нет, нет, — поспешно ответил Ученый Кот. — Ты же спрашивала меня о том, кто сочинил песни про Масленицу, «Липеньку», «А мы просо сеяли». Эти песни народные.

— А песни Леля? А Снегурочкин мотив? И всю музыку, что я слышала вчера, — кто ее сочинил? Пожалуйста, дорогой Нестор, расскажите, я буду слушать внимательно, — стала просить Наташа. Она давно уже поняла, что Ученый Кот с удовольствием говорит сам, но с еще большим удовольствием рассказывает, когда его об этом вежливо попросят.

— Примерно сто лет тому назад русский драматург Александр Николаевич Островский сочинил пьесу о Снегурочке, дочери Весны-Красны и Деда Мороза.

Древние народные представления о природе, образы сказочных существ, старинные обряды и быт далеких времен вновь ожили в «весенней сказке», как сам Островский назвал свою пьесу. Ожили в ней и сказочные люди — жители легендарной страны берендеев. Островский сочинил сказку удивительно поэтичную. Композитор Николай Андреевич Римский-Корсаков, прочитав эту сказку о Снегурочке, загорелся мыслью написать для нее музыку.

Римский-Корсаков был необыкновенным композитором. Как никто другой, любил он природу и умел звуками создавать те настроения и чувства, которые возникают, когда бродишь по лесу или в поле, когда стоишь у небольшого ручья или плывешь по бескрайнему морю. Он подслушивал у природы птичий щебет, шум листвы, шорох трав, звон капели и все бесконечное разнообразие этих звучаний искусно облекал в голоса оркестровых инструментов. Николая Андреевича Римского-Корсакова можно назвать настоящим музыкальным живописцем, потому что музыка его часто бывает похожа на картину-пейзаж, где краски — это голоса оркестра, а линии — плавные, свободно льющиеся мелодии.

Сказки, предания, легенды стали бесценным кладом для его музыкальной фантазии. Римский-Корсаков был и музыкальным живописцем, и музыкальным сказочником. И уж если есть на свете волшебная музыка, — так это музыка Римского-Корсакова. Его музыка бывает полна чудес, таинственности и фантастических видений, она очаровывает и влечет в сказочный мир... И ты сама, о синеглазая, побывав в мире этой музыки, могла услышать, сколько там удивительных красот.

— Когда я вчера превратилась в птицу и замахала крыльями, мне так и хотелось пропищать что-нибудь по-птичьи, — стала говорить Наташа. — Вдруг слышу — петух кричит. А потом услыхала и «ку-ку» и щебет снегиря и не сразу даже поняла, что это оркестр играет. Мне казалось, что это мы, птицы, щебечем. И еще я слышала, как льдинки звенят и капли падают с сосулек. А когда я стала цветком, мне казалось, что я слышу, как распускаются лепестки. Только разве такое можно услышать?..

— О да, в музыке это можно услышать, — задумчиво и как-то даже торжественно произнес Ученый Кот.

— Значит, музыка все умеет, — тоже задумчиво сказала Наташа. — Она позволяет услышать, как растут цветы... как восходит солнце... и что люди чувствуют, даже если они жили давным-давно, как берендеи...

— Ты права, синеглазая. Может быть, на самом-то деле не было никогда ни Купавы, ни Мизгиря, ни царя Берендея, но разве ты не узнала их теперь так, как если бы они были живыми людьми?

— Мне все равно, были они или не были, — упрямо тряхнув головой, заявила Наташа. — Я их видела и слышала, и для меня они живые люди. И Снегурочка, хоть она и совсем сказочная, она тоже для меня живая.

— Я бы сказал, что она полусказочная, — возразил Ученый Кот. — Конечно, она была изо льда и из снега, но разве не стала такой же, как люди? Снегурочка — это образ прекрасной юной девушки, образ самой красоты. Задумчивая и веселая, как пение Леля, Снегурочка недаром любила людские песни: их красота была сродни ей.

— Мне все время казалось, что Лель и Снегурочка чем-то похожи друг на друга, — сказала Наташа.

— Этот пастушок не зря носит имя божества — покровителя влюбленных юношей и девушек. Так же как Снегурочку, пастуха Леля можно назвать полусказочным, потому что он — образ вечной, прекрасной юности. А вот царь Берендей — образ мудрой, спокойной старости. Если задуматься, то в истории о Снегурочке и рассказывается о том, что на свете превыше всего, — человеческие чувства, добро и красота.

Римский-Корсаков с этой мыслью и писал свою музыку, и потому каждый звук музыкальной сказки о Снегурочке полон тепла людского сердца, полон красот того прекрасного мира, что окружает нас...