Любовь Чабина - Сказки-притчи для детей и не только

Через пару дней весь класс был оставлен после уроков. Все переменки и даже во время занятий ребята строили предположения по этому поводу, лишь Игорь нервно ожидал своего торжества. И вот этот момент настал!

Классная руководительница скорбно зачитывала длинный текст докладной в оцепеневшем от изумления классе. К окончанию чтения она уже не скрывала своей иронии по отношению к написанному и подпись зачитала вялой скороговоркой: «И-Удов».

И тут случилось то, чего Игорь никак не ожидал, – класс захохотал! Ребята, держась за животы, дурашливо вываливаясь из-за парт в проход между рядами, сквозь слёзы цитировали учительницу: «И-удов»! И хохотали с новой и новой силой.

Игорь выскочил из кабинета, заливаясь слезами, и убежал домой. Если бы он мог вернуть прошлое, он ни за что на свете не пустил бы родителей к директору школы и остался бы навеки троешником по физкультуре, но Игорем Удовым. А сейчас – и он это чётко осознавал – его имя и настоящая фамилия просто забудутся в этом посёлке. Навсегда и для всех он отныне стал Иудовым!

Конечно, в школу ему пришлось ходить – сквозь насмешливые взгляды и перешёптывания, а гулять он перестал совсем: без присмотра учителей ребята не скрывали своего отношения к проштрафившемуся товарищу.

Как он мечтал поступить в институт и уехать навсегда туда, где его никто не знает! И он поступил – единственный из всего класса. Правда, уехать далеко не получилось: институт находился в ближайшем городке.

Зато сразу после окончания вуза Игорю предложили вполне приличную работу в местном отделении банка. Жить он продолжал в посёлке, по утрам уезжая на весь день в город.

Вскоре Игорю это даже стало нравиться: в перестроечные времена все поселковые мужчины (бывшие одноклассники!) оказались или без работы, или без зарплаты, а Удов не бедствовал. И не пил! Жёны (бывшие одноклассницы!) ставили его в пример своим мужьям. Игорь был счастлив!

Но фортуна так непостоянна! Кому-то из односельчан пришла в голову неплохая идея по созданию собственного бизнеса. Вскоре рядом с посёлком была выстроена МТС, открыто придорожное кафе, недалеко зажужжала лесопилка. Целый производственный комплекс умудрились создать бывшие троешники.

В сердце Игоря поселилась зависть, помноженная на застарелую ненависть. Сначала он надеялся, что банки задавят неграмотных работяг процентами за выданный кредит, ан нет: его же банк вскоре принял последний платёж от новорожденного ООО и вскоре счёт стал пополняться неплохой прибылью. Страдания Игоря были чудовищны, и однажды он не выдержал – поджёг то, что кормило весь посёлок.

Поначалу ему стало легче, а ненавистные мужики принялись заливать своё горе спиртным. Но, пьяные, они настойчиво говорили об одном: «Кому мы могли помешать»? – и вычисляли, вычисляли, вычисляли того негодяя, которому их счастье могло встать поперёк горла.

Игорь стал бояться! Мучительный страх – и днём на работе, и ночью дома – не давал ему покоя. Но он был умён и по-своему смел, поэтому, вздрагивая от каждого шороха, внутренне сжимаясь от каждого взгляда, он постарался наладить отношения с местными, чтобы держать ситуацию под контролем. Иногда он даже пил с односельчанами!

Вот и сейчас он, находясь вместе со всеми, смотрел на подозреваемых в поджоге и думал: «Это шанс. К тому же поймали откровенных уголовников, которые только засоряют мир своим присутствием. И остальных идиотов можно будет потом держать на коротком поводке».

Наконец решение было принято, и он вполголоса, сквозь зубы, небрежно обронил:

– Их самих бы сжечь за такое!

Мужики и не заметили, от кого прозвучало страшное предложение, они просто дружно его подхватили:

– В сарай их да спалить! Кто на нас с огнём пойдёт, тот от огня и погибнет! Возле МТС как раз недогоревшая сторожка осталась!

Пьяно хохочущая толпа выволокла отчаянно сопротивляющихся пленников из избы и пинками погнала по дороге. Затолкнули в старинную небольшую постройку, и вскоре Иван с Философом обречённо слышали, как снаружи дверь подпирали кольями, плескали бензином, чиркали спичкой. Дым, гарь, пламя, удаляющиеся голоса…

– Вань, ну-ка, повернись. – Философ, извернувшись, подобрался пальцами связанных рук к узлу верёвки, опутывавшей Ивана. Вскоре освобождённый Иван развязывал Философа.

Через дыру в потолке друзья выбрались на свободу. И опять дорога под ногами, впереди – неизвестность.

– Никогда им этого не прощу, – сквозь зубы пробормотал Философ.