Светлана Тулина - Сказка о черном демоне красных песков

Атенаис оглянулась на залитые солнцем дальние холмы, в которых терялся путь, пройденный караваном. Впрочем, пути как такового и не было – так, еле заметные тропки, петляющие вверх-вниз между беспорядочно набросанных по склонам валунов. Лошади давно бы себе все ноги переломали, а горбачам – хоть бы хны. Даже шага не замедлили.

Атенаис вздохнула, выворачивая голову назад так, что заболела шея, и на глаза навернулись слёзы. Там, на залитых солнечным светом холмах, наверняка тепло, солнце греет почти по-летнему, можно сбросить тёплую накидку и сказать, отдуваясь: «У, какая жара!..»

– Всё ещё боишься погони? – Нийнгааль, как всегда, оказалась рядом совершенно беззвучно. Вот только что, казалось, была в самой голове каравана, буквально мгновенье назад качался далеко впереди над мохнатыми горбами её пушистый капюшон, и вот она уже на расстоянии протянутой руки. – Не бойся. И не надейся. Погони больше не будет. Нас теперь уже никто не догонит.

– Холодно! – сказала Атенаис жалобно и подышала на руки, пытаясь выглядеть как можно более несчастной. – Госпожа, когда мы остановимся?

Нийнгааль с насмешливой полуулыбкой смотрела на Атенаис в упор, и от прозрачного взгляда её прекрасных глаз становилось почему-то ещё холоднее. Она очень изменилась за последние несколько дней. Нет, она вовсе не стала страшной и злобной уродиной из мрачных нянькиных сказок, она даже менее красивой ничуть не сделалась. Но почему-то смотреть на неё теперь было страшно.

Атенаис отвела глаза, вздрогнув под тёплой накидкой.

Нийнгааль усмехнулась. Тронула поводья, чуть убыстряя шаг своего горбача. Величаво проплывая вперёд, ответила, даже не повернув при этом головы в сторону Атенаис:

– Нескоро. И не пытайся меня разжалобить – на меня твои уловки не действуют. Да, и вот ещё что… если ещё раз замечу, что ты проверяешь свои жалкие ужимки на ком-то из стражников – его убьют. А тебе вырвут язык.

Очень хотелось плакать. Но по горькому опыту последних дней Атенаис твёрдо усвоила, что это может только ухудшить ситуацию – слёзы Нийнгааль бесили. Уж лучше попытаться как-нибудь иначе.

Она сморгнула предательские капли с глаз, тряхнула головой, сглатывая застрявший в горле комочек, и крикнула в удаляющуюся спину:

– Но, Госпожа, ведь безъязыких жриц Деркэто не бывает! А ты же мне обещала!..

Нийнгааль обернулась. Её улыбка была так же ослепительно холодна, как и хрустально искрящийся лёд далёких горных вершин:

– А я передумала. Ты не будешь жрицей Богини Истинной Страсти. Радуйся, старшая дочь аквилонского короля, тебе выпала редкая честь. Ты станешь невестой моего Повелителя!..

Сарк – красивый город.

По размерам он почти не уступает Сабатее, но без её предельной многоярусной скученности. Дом Цубрахэша – местного правителя – тоже был всего лишь двухэтажным и практически не выделялся в ряду таких же добротных и крепеньких деревянных строений на самой широкой улице Верхнего Сарка. Разве что тем, что высокий цоколь его вплоть до середины первого яруса был не из привычного и повсеместно употребляемого в Сарке дерева, а из местного зеленовато-серого камня. Не иначе, как признак особой зажиточности. А так – более ничего особенного в доме этом не было, и не подумаешь, что именно здесь обитает король и повелитель всего Сарка.

Впрочем, это и неудивительно. Для Шема, во всяком случае. В этих городишках короли – должность не наследственная, а выборная. Кто богаче да ловчее в делах – тот сегодня и король. А завтра другой ловчила сумеет не только сорвать огромный куш, но и доказать соплеменникам, что это была вовсе не случайная удача, и что именно под его управлением городу будет лучше всего – и извини-подвинься старый добрый Цубрахэш, забирай свои пожитки из королевского замка. Сам Конан такого государственного устройства не понимал и не одобрял. Но, как говорится, в чужую винокурню со своим суслом не ходят.

Конан поёжился, глядя в сад из окна второго яруса левой башни королевского замка. Сад был красив. Вторая осенняя луна вызолотила и окрасила драгоценным пурпуром листву густо посаженных деревьев, которой под защитой высоких замковых стен не угрожали свирепые ветра плоскогорья. Тот редкий лесок, что подходит почти к самым городским стенам, давно уже лишился своего праздничного убора, машет сиротливо голыми ветками. А тут – тишь да гладь, полное благолепие да услада для глаз. Деревца невысокие, и двух ростов не будет, а посажены так густо, что из окна второго яруса кажется – никакой это вовсе не второй ярус. Просто на земле, до которой рукой подать, расстелили златотканый вендийский ковер немыслимой ценности. Наверное, чтобы боги с небес любовались, не для простых же людей такую красоту по земле трепать… Нет, хороший сад, что ни говори.