Фольклор: Японские народные сказки

Вдруг раздался грохот, и во все стороны полетели искры: это обвалилась горящая балка. Одна искра перелетела через улицу и упала на бумажное окно, у которого стоял Ётаро.

– Ой, ой! – закричал Ётаро. – Надо прогнать искру, а то от неё загорится весь дом.

Он вытащил из-за пояса веер и стал махать им изо всей силы. От этого искра ещё сильнее разгорелась, и бумага начала тлеть.

Люди, которые жили в доме, заметили, что бумага у них на окне дымится, испугались и выбежали на улицу.

Тут они увидели Ётаро, который стоял у окна и раздувал веером огонь. Люди так рассердились на него, что вырвали у него из рук веер и хорошенько отколотили Ётаро. А загоревшуюся бумагу сейчас же залили водой.

Испуганный и заплаканный, Ётаро поплёлся домой.

– Что с тобой случилось? – спросила мать, увидев заплаканного сына.

– Меня опять побили, – сказал Ётаро, плача. – Я хотел согнать искру с бумажного окна, чтобы не загорелся дом, и стал махать на неё веером, а у меня отняли веер и поколотили.

– Ну и глупый же ты! – сказала мать. – Разве можно тушить искру веером? Огонь надо заливать водой.

– Это верно, – ответил Ётаро. – В другой раз буду умнее.

На следующий день утром Ётаро пошёл погулять. Он дошёл до самого края деревни. А на краю деревни стояла кузница. Дверь в неё всегда была открыта настежь, а внутри целый день полыхало пламя. Перед огнём раскачивались взад и вперёд два парня. Они били по раскалённому железу молотами на длинных ручках. Когда молот ударял по железу, во все стороны сыпались искры.

Ётаро остановился перед дверью и заглянул внутрь.

– Опять пожар! – обрадовался Ётаро. – Ну, теперь я знаю, что делать.

Он набрал полное ведро воды и вылил его в огонь.

Кузнецы сначала только рты разинули. А когда вода в пламени зашипела, они набросились на Ётаро, надавали ему тумаков и вытолкали на улицу.

С громким плачем побежал он домой.

– Что опять случилось? – спросила мать.

– Опять побили меня, – сказал Ётаро. – Я проходил мимо кузницы, а там горел огонь и сыпались искры, совсем как на пожаре. Я хотел залить огонь водой, как ты мне велела, а кузнецы рассердились и побили меня.

– Ну и глупый же ты! – сказала мать. – Ведь в кузнице огонь нужен для работы. Разве ты не видел, как там кузнецы бьют молотами по железу? Уж если ты хотел им помочь, так делал бы то же, что и они.

– Верно, – сказал Ётаро. – В другой раз буду умнее.

Через два дня, когда царапины и синяки у Ётаро зажили, он пошёл опять гулять. Только отошёл он от дома, как увидел двух парней, которые колотили друг друга палками.

«Надо им помочь!» – подумал Ётаро.

Он поднял с земли толстую суковатую палку и что есть силы ударил сначала одного, потом другого парня по голове.

Парни сейчас же перестали драться, и оба накинулись на Ёта-ро. Они были старше и сильнее его, да к тому же их было двое. Они так больно избили Ётаро, что он еле дотащился до дому.

– Что с тобой? – спросила мать. – Опять тебя побили?

– Опять, – сказал Ётаро. – Я увидел на улице двух парней. Они били друг друга палками. Я стал им помогать, а они оба вдруг набросились на меня и давай меня колотить.

Мать только рукой махнула:

– До чего же ты глуп, Ётаро! Ведь тут надо было не помогать, а разнимать.

– Верно, – сказал Ётаро. – В другой раз буду умнее.

Семь дней после этого сидел Ётаро дома, боялся показаться на улицу. Но на восьмой не утерпел и пошёл погулять.

Вышел он на улицу и видит: посреди дороги грызутся две собаки.

Ётаро остановился и закричал:

– Перестаньте драться!

Собаки его, конечно, не послушались. Тогда Ётаро подбежал к ним, ухватил их обеих за хвосты и стал растаскивать в разные стороны. Собаки ещё больше рассвирепели, зарычали и вцепились бедному Ётаро в икры. Если бы прохожие не подоспели на помощь, собаки разорвали бы его в клочья.

Едва живой вернулся Ётаро к матери.

Мать посмотрела на него и ничего уж больше не сказала.

Дурака учить – только время терять.

Как зовут Толькочона по-настоящему, никто не знал.

Дело в том, что, когда он родился, его мать стала придумывать ему имя. А кто-то сказал ей, что люди с длинным именем долго живут. Вот она и стала придумывать длинное-длинное имя. Придумала имя вдвое длиннее, чем у отца, – нет, мало. Придумала в семь раз длиннее – тоже мало. «Дай придумаю ещё!» Думала она день и ночь, и ещё день и ночь, и ещё день и ночь, и так устала думать, что совсем выбилась из сил. Наконец она сочинила такое длинное имя, какого и на свете никогда не бывало. Тут она очень обрадовалась и сказала родным: «Пусть мальчика зовут Чон…» Но едва только она сказала «Чон…», как ослабела и умерла. Так никто и не знал, какое длинное имя придумала она своему сыну.