Ирина Наумова - Господин Куцехвост и иностранный шпион

— И не подумаю. На наш взгляд, они выглядят отлично и прекрасно себя чувствуют. — И Кусака-Хватака придал своей мордочке выражение № 2 — простого осуждения. — К тому же они находятся на нашей королевской службе. Я присвоил им должности придворных чтецов, так что можете гордиться. И кстати, какой приятный сюрприз! Я вижу среди вас моего личного дракона, и нашего королевского шпиона, и редактора нашей замечательной газеты! Эй, редактор, можешь приступать к подготовке следующего номера.

— Это вы кому сейчас сказали? — озадаченно спросил господин Куцехвост. — Мы знать не знаем никакого редактора, а пришли к вам за своими малышами. Они никак не могут быть у вас на службе, им слишком мало лет! Спустите их, пожалуйста, вниз, и мы уйдём и не будем вам больше мешать.

— Я что, неясно излагаю?! — разозлился Кусака-Хватака, и мордочка его приняла выражение № 4, свирепое в меру.

— Совершенно неясно, — признался господин Куцехвост.

— Ну, знаете, это уже слишком! Немедленно убирайтесь из нашей конспиративной квартиры! — закричал Кусака-Хватака. — Рвите их на части, мои верные подданные!

Но верные подданные не спешили. Слишком много народа собралось внизу, а уж Беби-Малыш вообще казался им слишком большим и опасным.

И тут раздался голос мистера Брауна:

— Йес, о да, си, синьоры, я узнал! Я вспомнил! Это мой парашют! — И от радости он пустился в пляс. — Я шпион, я иностранный шпион, — пел мистер Браун, — я всё вспомнил, ремэмба!

— Какая такая ремэмба?! Мы тебя перевербовали! Ты теперь наш королевский шпион! — закричал Кусака-Хватака.

Но его никто не слушал. Все смотрели на мистера Брауна, к которому вернулась память, и радовались — разумеется, кроме летучих мышей. Те вообще ничего не поняли. Поэтому никто и не заметил, как Беби-Малыш вскарабкался по столбу, поддерживающему крышу, и взобрался на поперечную балку, к которой были подвешены Одуванчик и Мышевраг. Он мгновенно перегрыз верёвки и втащил перепуганных приятелей на балку.

— Теперь нам надо спуститься, но я не знаю как, — сообщил им Беби-Малыш.

Тут летучие мыши опомнились и наконец-то заметили рядом с собой страшное и опасное чудовище. Чудовище начало жалобно мяукать, как и все котята, которые высоко забрались и не знают, как спуститься вниз. Снизу тоже увидели Беби-Малыша и стоящих рядом Одуванчика с Мышеврагом.

— Ты молодец! — закричала ему Добронрава. — Не бойся, мы вам поможем!

— Сейчас же уберите вашего ужасного кота! — завизжал Кусака-Хватака. — Вы, может быть, не знаете, что это самое опасное животное на свете?! Спасайтесь все! Спасайте меня! — И он, а за ним все остальные летучие мыши сорвались с балки, на которой висели, и разлетелись по всему чердаку.

Что тут началось! Мелькали крылья, лапы, руки. Крик и визг стоял такой, что никто уже ничего не слышал. Наконец две летучие мыши подлетели к Одуванчику и Мышеврагу, схватили их, и не успели те испугаться, как очутились внизу, в объятиях своих пап и мам.

— Забирайте своего кота и поскорей уходите, — пропищали летучие мыши. — Нам надо выспаться, мы хотим тишины и покоя!

— Прыгай, Беби-Малыш! — закричала Добронрава. — Тут невысоко, ты не ушибёшься. Прыгай на лапки!

— Нет, нет, тут высоко, — ныл котёнок, — я боюсь!

Тогда одна из летучих мышей подлетела к нему и пропищала в самое ухо:

— Если не прыгнешь, я тебя укушу!

— А я добавлю! — прошипела другая и дёрнула котёнка за второе ухо.

— Ай, — завизжал Беби-Малыш и сорвался с балки.

Он перекувырнулся в воздухе и опустился на пол, на все четыре лапки. В первый момент все замерли, а когда поняли, что с ним всё в порядке, начали аплодировать.

— Молодец, молодец, какой же ты молодец! — повторяла Добронрава, гладя всё ещё перепуганного котёнка. — Я же говорила, что у тебя получится!

— Здорово ты перекувырнулся, — одобрил Дракончик и похлопал Беби-Малыша по лапе. — Потом меня научишь так кувыркаться в воздухе.

— Теперь все уходите, — потребовали летучие мыши, — мы устали.

— Как это уходите? — возмутился Кусака-Хватака. — А мой личный дракон? А королевский шпион? А королевские чтецы и редактор нашей газеты? Они должны остаться! Это говорю я, Кусака-Хватака Первый и Единственный, король всех на свете летучих мышей.

— Ты больше не король, — оборвала его одна из летучих мышей.

— И никакой не первый и не единственный, — сказала другая. — От тебя одно беспокойство.