Оле Киркегор - Отто-носорог

— Ох, — сказала старая фру Флора и залезла под стол, чтобы её хоть немного оставили в покое. — Столько гостей сразу мне никогда прежде видеть не доводилось. Какой чудесный праздник!

— Оцень чудесный плазник, — подтвердил маленький мальчик и затрубил в её слуховую трубку, так как решил, что это настоящая труба. — Оцень цудесный плазник.

И в самом деле, начался чудеснейший праздник, который кончился только ночью, когда месяц поднялся над крышами города.

Месяц смотрел вниз на город и с особым любопытством смотрел он на большой красный дом близ морской гавани.

Он видел, как множество гостей со своими спящими детьми, приникшими к их плечу, распрощавшись, пошли домой по улицам города.

Он видел, как пожарные, вскочив в свои машины, умчались прочь. Он видел, как господин Лёве, стоя в дверях, махал рукой гостям. А когда он заглянул в окна, то увидел, как фру Флора, стоя посреди кафе с кофейником в руках, смотрит на дыру в потолке.

— Послушайте, — говорила фру Флора. — Где мне теперь жить? Ведь я никак не могу жить в квартире с огромной дырой в полу.

Добрый господин Хольм откашлялся, щеки его при этом слегка покраснели.

— Гм-м, — произнёс он, дёрнув себя за усы. — Вы могли бы переехать ко мне, милейшая фру.

— Что вы говорите? — спросила фру Флора. — Вы, в самом деле, хотите ещё кофе?

Господин Хольм покачал головой. Потом, схватив листок бумаги и карандаш, написал большими буквами:

«ПЕРЕЕЗЖАЙТЕ КО МНЕ, МИЛЕЙШАЯ ФРУ ФЛОРА».

Фру Флора взглянула на записку.

Потом она взглянула на господина Хольма и улыбнулась.

— Хорошая идея, — сказала она. — И знаете что, господин Хольм. Я захвачу с собой кофейник. Нам обоим, наверняка, потребуется глоток кофе.

Щеки господина Хольма покраснели сильнее.

— Наверняка, — сказал он. — Абсолютно наверняка, да.

Чуть позднее месяц увидел, как Отто, самый жёлтый и самый трехрогий носорог в мире, улёгся в стог сена. И увидел, как полицмейстер, который больше не желал быть полицмейстером, привалившись к огромному животному, зевнул и впал в сон.

Месяц увидел, как господин Лёве пересчитывает те огромные деньги, которые он заработал в тот день. Он увидел, как господин Лёве закрывает двери и гасит свет в кафе, а немного погодя он услыхал массовый храп, доносящийся из красного дома.

Но самый глубокий и самый могучий храп издавал Отто.

Самый тонкий и самый пискливый — Вигго, а самый своеобразный и булькающий — господин Хольм.

Потому что господин Хольм храпел через свою носогрейку.

Но вдруг месяц испуганно подскочил на небе, потому что увидел некую мрачную личность, приближавшуюся к дому.

У мрачного типа на спине был огромный мешок, и он двигался крадучись и тайком. Подойдя к красному дому, тип огляделся по сторонам.

Потом он скользнул к двери со стороны кафе «СИНИЙ МОРСКОЙ КОТ» и стал красться по скрипучим ступеням в одних чулках, принюхиваясь в темноте.

— Кофе, — бормотал он, — кто-то пил кофе.

У дверей квартиры, где спали Топпер и его мама и видели сны о носороге, о карандашах и о маленьких девочках на жёлтых велосипедах, незнакомец снова остановился и прислушался. Он долго прислушивался к их храпу, улыбаясь в окладистую бороду.

— Ох-хо, — пробормотал он. — Спят мёртвым сном, но чем крепче, тем лучше.

Открыв дверь, он прокрался в комнату, оставив у двери свой большой мешок.

Он стал на цыпочках ходить по комнате.

Но мрачный тип не очень хорошо видел в темноте и не увидел, что посреди комнаты в полу зияет невероятно огромная дыра.

С ужасающим рёвом рухнул он в дыру, пролетел комнату фру Флоры и через дыру в её полу, наконец, приземлился ПРЯМО НА ЖИВОТЕ СПЯЩЕГО ПОЛИЦМЕЙСТЕРА.

— У-ф-ф-ф! — заорал полицмейстер и проснулся. — Радуйтесь, что я больше не полицмейстер, а не то бы я засадил вас в тюрьму. Законом запрещается прыгать на животы людей.

Он зажёг свет, и то же самое сделали все остальные жильцы красного дома, потому что они не привыкли, чтобы кто-нибудь кричал «У-ф-ф-ф! » посреди ночи.

Даже Отто пробудился и несколько раз пробормотал: «ХОРК, ХОНК».

Мрачный тип поглядел на носорога, поглядел на дыру в потолке над кафе и давай хохотать. Он смеялся так, что слезы катились по его загорелым щекам и исчезали в окладистой рыжей бороде.

— Топпер! — взревел незнакомец. — Что же ты такого натворил, олух ты этакий?

— Извините, — сказал полицмейстер. — Вы знаете этого мальчишку?

— Знаю ли я его! — вскричал человек с рыжей бородой и ударил полицмейстера по плечу. — Этот мальчишка — мой сын!