Эдуард Успенский - Крокодил Гена и его друзья. Повесть

- В пятой? - с удивлением протянул малыш.- А как же его зовут?

- Зовут его Дима,- сказал крокодил, посмотрев в бумажку.- Полный оболтус! То, что надо!

- «То, что надо! То, что надо»! - расстроился малыш.- Совсем не то, что надо». Это же я сам!

Настроение у него сразу испортилось.

- А вы ничего не нашли? - спросил он Чебурашку.

- Нашёл,- ответил тот,- с восемью двойками. Только он не хочет с тобой дружить, раз у тебя шесть. Ему десятидвоечника подавай! Если бы ты десять получил, вы бы поладили.

- Нет,- сказал малыш.- Десять - это уж слишком. Легче получить четыре.

Он медленно направился к выходу.

- Заглядывай,- вслед ему крикнул крокодил,- может быть, что-нибудь подберём!

- Ладно! - сказал мальчишка и скрылся за дверью.

Прошёл час. Затем ещё полчаса. Никаких посетителей не было. Но вдруг окно раскрылось, и в комнату просунулась какая-то странная голова с короткими рожками и длинными подвижными ушами.

- Привет! - сказала голова.- Кажется, я не ошиблась!

- Привет! - ответили наши друзья.

Они сразу поняли, кто к ним пожаловал. Такая длинная шея могла принадлежать только одному зверю - жирафе.

- Меня зовут Анюта,- сказала гостья.- Мне хотелось бы завести друзей!

Она понюхала цветы, стоявшие на окне, и продолжала:

- Вас всех, наверное, очень интересует вопрос, а почему у такой милой и симпатичной жирафы, как я, совсем нет товарищей? Не так ли?

Гене, Гале и Чебурашке пришлось согласиться, что это действительно так.

- Тогда я вам объясню. Всё дело в том, что я очень высокая. Чтобы со мной беседовать, надо обязательно задирать голову вверх.- Жирафа потянулась и внимательно посмотрела на себя в зеркало.- А когда вы идёте по улице, задрав голову вверх, вы непременно провалитесь в какую-нибудь яму или канаву!.. Так все мои знакомые и порастерялись по разным улицам, и я не знаю, где их теперь искать! Не правда ли, печальная история?

Гене, Гале и Чебурашке снова пришлось согласиться, что эта история очень печальная.

Жирафа говорила долго. За себя и за всех остальных. Но, несмотря на то что она говорила очень долго, она не сказала ничего толкового. Эта особенность чрезвычайно редкая в наше время. Во всяком случае, среди жираф.

Наконец после долгих разговоров Гене всё-таки удалось спровадить гостью. И когда она ушла, все с облегчением вздохнули.

- Ну что ж,- сказала Галя,- пора и по домам.

Надо же хоть немного отдохнуть.

Но крокодилу отдохнуть так и не удалось. Как только он улёгся спать, в дверь тихонечко постучали.

Гена открыл, и на пороге появилась маленькая обезьянка в сиреневой шапочке и в красном спортивном костюме.

- Здравствуйте,- сказал ей крокодил.- Проходите.

Обезьянка молча прошла и уселась на стул для посетителей.

- Вам, наверное, нужны друзья? - обратился к ней Гена.- Не так ли?

«Так, гак»,- закивала гостья, не раскрывая рта. Казалось, что весь рот у неё был забит кашей или теннисными мячиками. Она не произносила ни слова и только в знак согласия изредка кивала головой.

Гена на секунду задумался, а потом спросил напрямик:

- Вы, наверное, не умеете разговаривать?

Как бы теперь обезьянка ни ответила, вышло бы одно и то же. Если бы она, например, кивнула головой: «да», то получилось бы: «Да, я не умею разговаривать». А если бы она отрицательно покачала головой: «нет», то всё равно вышло бы так: «Нет, я не умею разговаривать».

Поэтому ей ничего не оставалось делать, как открыть рот и выложить из него всё то, что мешало ей говорить,- гаечки, винтики, коробочки из-под гуталина, ключики, пуговицы, ластики и прочие нужные и интересные предметы.

- Я умею разговаривать,- наконец заявила она и стала снова укладывать вещи на свои места.

- Одну минуточку,- остановил её крокодил,- скажите уж заодно, как вас зовут и где вы работаете?

- Мария Францевна,- назвалась обезьянка.- Я выступаю в цирке с учёным дрессировщиком.

После этого она быстро запихнула все свои ценности обратно. Видно, её очень беспокоило, что они лежат на чужом, совершенно незнакомом столе.

- Ну, а какой друг вам нужен? - продолжал расспросы Гена.

Обезьянка немного подумала и опять потянулась, чтобы вытащить всё то, что мешало ей говорить.