Григорий Ягдфельд - Кукольная комедия

Потом, уже у себя в мастерской, Могэс натянул на повара чистый колпак и вместе с другими такими же куклами снёс в магазин игрушек на Малый Каретный переулок. Теперь вы знаете, как всё было на самом деле…

Грустно свесив голову в колпаке, маленький Пётр Петрович сидел на Татиной подушке и бубнил:

– И Лилю он тоже отдаст в магазин игрушек. Хорошо, если её купят какой-нибудь девочке на день рожденья! Тогда ещё ничего! Но если Лилю купят в детский сад… – повар свистнул, – каждый захочет играть первый, и её разорвут пополам!

– Пополам?! – Этого Тата не выдержала и начала лихорадочно одеваться.

– Ты куда?

– Надо её спасти!

– Спасти!.. – захихикал повар. – Где ж ты её найдешь?

– В игрушечном магазине.

– Ну да! У нас, знаешь, сколько игрушечных магазинов? Наверно тысяча… или, наверно, сорок тысяч!

Не слушая его, Тата натягивала чулки.

– И охота тебе путаться в чужие дела, – продолжал повар. – И потом, тебе же нельзя на улицу… ты больна. У тебя знаешь что… У тебя подскочит температура!

Но Тата выбежала в переднюю, и за нею хлопнула дверь.

Как Тата сбегала по лестнице, рассказывать не будем: вы и сами знаете, что удобнее всего катиться по перилам А вот в чемодан вы, наверно, ещё не попадали. Поэтому сперва послушайте про Лилю.

Из чемоданчика она попала в мастерскую Могэса на стол, где было что угодно: клей, кисточки, кукольные туфли с помпонами, обрезки бумаги и даже пакля для волос.

– Подумаешь, нельзя на рояле! Из-за такой ерунды – в куклу! – пищала Лиля, пытаясь укусить Могэса.

Рисуя ей брови, Могэс негромко сказал:

– Я волшебник, и это моя обязанность – превращать в кукол всех, у кого кукольные сердца.

– Три «ха-ха»! – сказала Лиля.

На это Могэс не счёл нужным отвечать. Молча он начал приклеивать Лиле шёлковые ресницы и стал вплетать ленту в косичку.

«Всё равно убегу!» – подумала Лиля, озираясь.

Комната была как комната. Обои даже весёлые – заяц, цветок, заяц, цветок, заяц, цветок… И ещё ползайца, потому что не хватило стенки. Зато вот половицы… то и дело скрипели, даже когда по ним не ходили. И форточка сама по себе вдруг открывалась и вдруг закрывалась. «Всё равно убегу! Всё равно убегу!..» – думала Лиля, опасливо поглядывая на форточку.

– Ну как же ты убежишь? – спокойно сказал Могэс. – Я же всё вижу и всё слышу.

Он нажал указательным пальцем ей на живот, Лиля неожиданно для себя пропищала кукольным голосом:

– Ма-ма!

Могэс кивнул и положил её в одну из новеньких картонных коробок, стоявших в углу.

В тот же день Лиля попала в игрушечный магазин на Малом Каретном: Могэс приносил в этот магазин всех своих кукол, – такой уж у него был договор с артелью. В магазине Лилю поставили на самом видном месте прямо в открытой коробке, перевязав серебряной ниточкой, чтоб не свалилась.

С отвращением Лиля разглядывала стоявших рядом с ней грубых кукол с мёртвыми глазами. Тут были матрёшки с намалёванным румянцем, и висящие на шнурках акробаты с жестяными заклёпками, и резиновые пупсы с дырочками на спине.

«Ну и страхолюды!» – подумала Лиля. Она не подозревала, что теперь сама вроде них. «Если бы я была такой уродкой, – думала она, – я бы себе отрубила голову вон той лакированной саблей с золотой ручкой, прицепленной к картонке, или хватила бы себя по голове вон тем молотком из столярного набора!» Она подумала ещё, что хорошо бы всех кукол вместе с Могэсом взорвать пистонами.

А в магазин входили новые и новые покупатели, игрушки заворачивали и уносили. И самое ужасное – нельзя было вертеться! Лиля подумала: что будет, если у неё зачешется нос. Потом она перестала думать и стоя задремала.

Пробило три часа – обеденный перерыв. Продавщица тщательно убрала прилавок, покрасила губы; рыжая кассирша заперла кассу, и обе вышли, повесив на магазин замок. Кроме того, они нажали маленькую кнопку на притолоке двери и опустили снаружи металлические жалюзи.

Едва в магазине потемнело, тут-то и началось. Началось такое, что Лиля не могла даже себе представить. Все куклы соскочили со своих мест и ринулись к Лиле.

– Новенькая! – завопили они дикими голосами. – Новенькая!

За руки её выхватили из коробки и поставили на прилавок. Клоун ударил в жестяные тарелки под самым ухом Лили так, что она отшатнулась. Сзади забили барабанщики; Лиля хотела отбежать, но вокруг уже мчались с треском заводные железные мотоциклисты.