Марчелло Арджилли - Приключения Гвоздика

— Дорогой Гвоздик, — ласково сказал он, — я понимаю: всё окружающее кажется тебе странным и необычным, ты — механический мальчик, а должен жить среди настоящих людей, но я всегда буду с тобой рядом и постараюсь помогать тебе. А ты обещай мне быть добрым и послушным и не огорчать больше своего папу… Хорошо?

Гвоздик, чтобы показать, какой он воспитанный и послушный, зевнул во весь рот и ответил: «Да».

На следующее утро Пилукка, успокоенный обещанием сына, приготовил ему на завтрак большую чашку масла и хотел уже разбудить ребёнка, но… Гвоздика и след простыл! Он потихоньку, не сказав даже «доброе утро», ушёл и при этом выбрал для себя кратчайший путь — проломил стену!

И вот Гвоздик, свободный и весёлый, бежит по городу. Сколько нового и непонятного встречается ему на пути, как много интересного предстоит ему ещё узнать!

Вот прохожий взвешивается на автоматических весах, и Гвоздику, конечно, тоже захотелось узнать, сколько он весит; он встал на весы, стрелка подпрыгнула, показала три центнера, затем… трах! — и весы разлетелись на куски!

«Мне надо бы немного пополнеть, — подумал Гвоздик, — уж очень я худенький!» — и, весело насвистывая, он пошёл дальше.

Не успел он сделать нескольких шагов, как очутился перед витриной роскошного универмага, и тут в глаза ему сразу же бросилась новинка «Бриллатутто» — бутылка с дорогой жидкостью для чистки металлических изделий.

Гвоздик, который, как и все дети, очень хотел быть красивым, даже не подумал удержаться от соблазна. Он протянул руку и — раз! — выбил стекло; потом он преспокойно вошёл в витрину, со свойственной ему ловкостью схватил несколько бутылок «Бриллатутто» и, ломая всё кругом, старательно принялся наводить на себя блеск.

— Вот теперь я на самом деле красив! — воскликнул, выходя из витрины, сияющий Гвоздик и снова смешался с толпой прохожих. Но хозяин универмага Чичетти поднял страшный крик, а так как он был самым богатым человеком в городе, то полицейские сейчас же прибежали ему на помощь.

— Арестуйте его! Он разорил меня! — кричал Чичетти.

Услужливые полицейские, даже не спросив, в чём дело, набросились с дубинками на Гвоздика. Но голова механического мальчика, как известно, сделана была из стали, которая крепче дерева, так что дубинки сразу же разлетелись на кусочки. Гвоздик принял всё это за шутку и, желая показать, что он не хуже других, стал щёлкать своими железными пальчиками полицейских по головам.

В эту минуту на улице появился папа Пилукка, он обегал весь город в поисках своего сына и вдруг увидел его среди десятка полицейских, лежавших без чувств на мостовой, и с удивлением разглядывал их.

Бедному Пилукке ничего больше не оставалось, как рвать на себе волосы, которых на его голове было немного. Ведь всё случившееся грозило ему судом и даже тюрьмой, а главное — нужно было уплатить Чичетти огромные деньги за нанесённые убытки. Но где взять деньги?

— Гвоздик, ты хочешь меня погубить! — тяжело вздыхая, сказал Пилукка, как только привёл своего проказника домой. — Когда же ты станешь хорошим мальчиком?

— Скоро, папа, — рассеянно ответил Гвоздик и, не зная, чем бы ещё заняться, начал пробивать в стене дырку, чтобы сунуть в неё голову и уснуть.

Пилукка, доведенный до крайней нищеты поведением своего необыкновенного сына, ломал себе голову над тем, как уплатить Чичетти долги.

Надо, однако, сказать, что Чичетти возненавидел Пилукку не столько за нанесённые убытки, сколько от зависти. Ему очень понравился механический мальчик. «Ах, если бы он был мой, — думал владелец универмага, — вот бы я разбогател! Но я всё равно доберусь до него, чего бы это мне ни стоило».

И каждый день он прогуливался возле дома учёного, чтобы посмотреть на механического мальчика, и, потирая руки, мечтал о том, как он заберёт себе Гвоздика, если только Пилукка не заплатит ему в срок все долги.

Тем временем Пилукке и его сыну жилось невесело. Но не долги отца омрачали настроение Гвоздика — такие мысли не волновали его железную голову. Механическому мальчику было не по себе только потому, что, сколько ни старался Пилукка, старику не удавалось купить своему сыночку вдоволь масла, до которого тот был большой охотник…