Уильям Хорвуд - Ивы зимой

Крот подошел к вешалке в прихожей и снял с нее свое самое теплое, плотное, длинное и непромокаемое пальто, добавил к нему самый длинный и теплый шарф и надел все это на себя.

— Дядя…

Крот продолжал молча собираться. Надев галоши, он мрачно посмотрел на дубинку у дверного косяка, решительно засунул ее за пояс и потуже перетянул пальто в талии, чтобы сохранить тепло на пронизывающем ветру.

— Дядя, если вы собираетесь куда-то, то я бы посоветовал…

Но Крот был поглощен сборами и глух ко всяким попыткам отговорить его от намеченного дела. Завернув кусок хлеба с маслом и немного пудинга в пергаментную бумагу, он сунул сверток в карман пальто. Наконец настал черед лампы, которая может гореть даже в сильный ветер. Крот зажег ее и задвинул заслонку-жалюзи так, что для света оставалась только узенькая щелка. Затем осмотрелся, прикидывая, не забыл ли что-нибудь важное в таком серьезном деле.

Наконец, еще раз оглядев свой уютный теплый домик, словно прощаясь с ним, Крот тряхнул головой, что получилось у него как-то грустно, и открыл входную дверь.

Дядя, куда вы? — позволил себе спросить обеспокоенный Племянник.

— К Рэту, куда же еще. Что-то у него не то. И это «не то» явно серьезно. Нужно добраться до его дома и выяснить, что же собирался передать нам Портли.

— В такую погоду выходить из дома, на ночь глядя! Неужели нельзя подождать до утра?

— Подождать? Подождать?! Неужели Рэт стал бы «ждать до утра», как ты, по собственному неразумению, предлагаешь, если бы ты, добравшись до его порога, сказал ему: «Меня прислал Крот»? Конечно нет, Племянничек. Или Барсук стал бы ждать? Ни за что — несмотря ни на какую погоду, когда любой из нас предпочел бы сидеть в тепле и носа на улицу не показывать. Или, думаешь, мистер Тоуд?..

— Ну, этот-то вполне мог бы и подождать, особенно зимой, — позволил себе заметить Племянник.

— Пожалуй, ты прав. С него сталось бы, — признал Крот. — А может быть, и нет. Да ну, конечно же нет. Никто из моих друзей, узнай они, что я попал в беду, не остался бы дома, вместо того чтобы броситься на помощь. А значит, и мне следует срочно отправляться к Рэту. А если беда случилась не с ним, а с Выдрой, что ж, вдвоем легче бороться с опасностью.

С этими словами он приоткрыл дверь, порыв ветра тотчас же распахнул ее, и Крот отшатнулся. Нисколько не обескураженный, он выхватил из-за пояса дубинку и, потрясая ею, воскликнул:

— Вперед, к Рэту!

С этим боевым кличем он шагнул вперед и тотчас же пропал в непроглядной пелене черной как смола ночи и мечущихся снежных вихрей.

— Но… — попытался что-то сказать Племянник со смешанным чувством беспокойства, восхищения и фамильной гордости. — Но… Дядя!

Но его дядя, вновь обратившись в Геройского Крота, известного всем и каждому вверх и вниз по реке, — так вот, дядя уже исчез в ночи.

— М-м… закрой дверь… Дует… — пробубнил Портли из гостиной и, еще уютнее свернувшись в кресле, захрапел.

Крота чуть не оглушил рев обрушившегося на него урагана и едва не ослепил снег, летевший прямо в глаза. Хуже всего было то, что снег с каждой минутой становился все глубже, а значит, требовал все больше усилий, чтобы вытаскивать галоши при каждом шаге. Все труднее становилось выискивать извивающуюся между деревьев тропинку.

Деревья стонали и трещали на ветру. И если ураган не пытался хотя бы сорвать с Крота пальто, то ветки и сучья явно собирались сделать это, хватая за плечи, вцепляясь в полы и удерживая изо всех сил. К тому же было темно. Очень темно.

Штормовой фонарик пришелся как нельзя кстати. Его тонкий лучик выхватывал из темноты узкую полоску света, позволяя, по крайней мере, не сбиться с тропинки и не заблудиться.

— Я не сдамся! — повторял про себя Крот, туже затягивая пояс, ниже пригибая голову, тверже ступая вперед и крепче сжимая лампу. — Рэт попал в беду. А если не Рэт, то Выдра. Другого объяснения появлению Портли и его словам я не вижу. А значит, им нужна помощь.

И вот так подбадривая себя, Крот пробирался вперед. Он очень обрадовался, увидев знакомый дуб, а там и знакомую кроличью нору — верный признак того, что он не сбился с дороги. Крот ненадолго присел передохнуть у самого входа в нору и даже покричал, чтобы выяснить, нет ли дома кого-нибудь из ее обитателей. Но надеяться на кроликов — последнее дело. На них абсолютно невозможно положиться, особенно когда они позарез нужны. Разумеется, и на этот раз ответа Крот не дождался.

Сидя в тихом месте у входа в нору, укрывшись от ветра и бьющего в лицо снега, Крот почувствовал, как начинают таять его воля и решительность. Если бы дело касалось не друга Рэта, то можно было бы и прислушаться к совету Племянника — забиться поглубже в кроличью нору, укрыться с головой и переждать до утра, надеясь, что с рассветом буря утихнет.