Уильям Хорвуд - Тоуд-триумфатор

— Выиграли, сэр, — отвечали ему. — Но вы получили еще и лодку. Это не очень-то честно.

Тоуд захохотал:

— Ну что? Разве я не хитрейшая, умнейшая и изобретательнейшая жаба на свете?

Толпа тупо смотрела на него, не зная, что и сказать. Наконец Старый Том ответил за всех.

— Я вам скажу, кто вы такой, сэр, — восхищенно сказал он. — Вы — первейший бродяга, обжора и пьяница из всех, кто когда-либо забредал в таверну «Шляпа и Башмак», и отныне ее двери всегда для вас открыты!

Раздался общий хохот, и Тоуд ответил:

— Неплохо сказано, старик! Вот, хозяин, возьми это и пусть все выпьют за мое здоровье!

С этими словами щедрый и великодушный Тоуд раскрутил мешочек с деньгами над головой и швырнул его обратно на берег. Мешочек приземлился у ног хозяина таверны.

Потом, повернувшись к Рэту, Тоуд как ни в чем не бывало сказал:

— Ты еле-еле успел, старина. Почему ты так задержался?

— Но… — начал было разгневанный Рэт.

А бессовестный и неблагодарный Тоуд уже командовал:

— Рулевой, подальше от этих берегов!

Тут послышалось дружное «ура!» Toyду. Его подхватили все, кроме Рэта, у которого, судя по выражению его мордочки, было что сказать о выходке Тоуда, но он приберегал это на потом.

Они плыли вниз по течению, а вдогонку им неслась все та же песенка, только на этот раз она звучала как «Ведь Тоуд — славный, веселый парень!» и еще долго сопровождала катер и тех, кто был на борту.

В тот же вечер, когда путешественники были уже в полной безопасности и подобающим образом представлены друг другу, Рэт подступил к Тоуду с долгими и суровыми расспросами. Он выслушал весь рассказ Тоуда от безумного начала до неприглядного конца. От Рэта не укрылось, какое тлетворное влияние оказал Тоуд на своего юного спутника.

— Тоуд, — наконец сказал Рэт, посоветовавшись предварительно с мистером Броком, которого Тоуд побаивался с той самой минуты, как узнал, кто его отец. — Я не могу позволить, чтобы это продолжалось. Ты не должен больше быть в бегах и развращать эту юную душу. Тебе следует постараться стать для него примером.

— Конечно же, я постараюсь, конечно, — заверил Тоуд. — Только позвольте нам сойти на берег, потому что взятый курс мне совсем не нравится. И клянусь, я буду хорошим и никогда не стану сбивать моего друга с пути истинного. Мы будем…

— Этого недостаточно, Тоуд. Если бы Барсук был здесь, да и Крот тоже, я знаю, что бы они сказали.

— Во всяком случае, они бы меня поняли лучше, чем ты, Рэтти.

— Они поняли бы тебя так же, как. я, и не более того, — возразил Рэт. — Так вот, я хочу, чтобы ты подал этому несчастному и испорченному юноше единственный достойный пример, который можно подать в данной ситуации. То есть чтобы ты пошел со мной и сдался властям.

— Но меня накажут, Рэтти! — с ужасом воскликнул Тоуд. — Я уверен, они…

— Может быть. И за дело! Но ты должен воспользоваться этим шансом, потому что это единственный достойный выход.

Как отчаянно озирался Тоуд, придумывая хоть какой-нибудь способ удрать, как жалобно плакал и умолял позволить ему уйти, пусть одному! Наконец, как похожа на него была последняя попытка спастись: он попробовал допрыгнуть с перил до берега и свалился в воду. Его выловили, обсушили и, больше не доверяя ему, привязали к полубаку, как бунтовщика, поручив крупному и здоровому мистеру Броку приглядывать за ним. После чего Рэт незамедлительно взял курс на Тоуд-Холл. Ужас, охвативший Тоуда при мысли о том, что его ожидает, нарастал по мере их приближения к Ивовым Рощам. А мольбы его становились все жалобнее, сменяясь изредка попытками подкупить Рэта. Но Рэт никогда бы на это не пошел, хоть и отвязал Тоуда, когда тот немного успокоился.

Когда прошли последний поворот реки перед поместьем Тоуда, он съежился, закрыл лицо, не желая ни видеть своих врагов, ни слышать грубую команду скрестить руки за спиной, чтобы надеть на него наручники. А глазам остальных представилось прелюбопытнейшее зрелище.

Весть об их прибытии, должно быть, опередила их, потому что на реке стояло несколько лодок, полных ликующего народа, а на прибрежных ивах вдоль берега развевались флаги. К лодочному сараю Тоуда была прибита огромная доска со странными словами:

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ,

МИСТЕР ТОУД!

СЛАВА ГЕРОЮ И БУДУЩЕМУ МУЖУ!»

Тоуд слышал гул народного ликования, но принял его за крики полицейских, пришедших арестовать его, и забился в дальний уголок катера, чтобы урвать еще несколько минут свободы. Зато Рэт мгновенно оценил ситуацию и остался ею весьма недоволен. Более того, он воочию наблюдал, как возрастало восхищение юного Графа Тоудом.