Владлен Куксов - Невероятные приключения в стране Зии и Фанты

— Не мешай! — отвечает Витя. — Я как раз провожу свой корабль у рифовых нагромождений филиппинских островов…

— Сними повязку! Торопись! Витя-а-а!

— … так и есть! В кррюйт-камере — течь… Крепите носовой дейдвуд! — словно в бреду продолжает выкрикивать Витя, а тот, что назывался «боцманом» все сильнее брызжет на мальчика воду, что есть силы, раздувая шарами щеки, дует ему в лицо.

И вдруг… Этого следовало ожидать, мой друг! Рядом вырастает Фанта. Она вытягивается, как голубое облако. Она извивается, как синяя струйка дымка. Слышишь? Она шипит от гнева:

— Ты!.. ты!.. Нарушил! Закон! Моего! Острова! Город Голубых Снов никогда не простит такой коварной измены. Хватайте его!.. Вяжите!.. Казните!.. Топите в котле с горячей смолой! Вешайте!.. Пусть ко всему еще он умрет от страха!.. Трах-трах-траха-а-а… У-у-у…

И Митю схватили! Погоди… Не волнуйся так, мой друг-попутчик. Давай сохраним спокойствие и присутствие духа. Кто знает? Может быть все еще кончится благополучно. Все-таки это — сказка… А вдруг?..

Митю тащат. Он вырывается. Он кричит, что есть силы:

— Опомнитесь, люди-и-и!.. Разве вы не видите? Вас обманывает Фанта. Нет никакого города — все мираж!.. Вы — рабы пустой выдумки… Снимите повязки и постройте себе настоящий город, настоящие мосты!.. Настоящие… Иначе вы проснетесь однажды и увидите, что проспали всю жизнь. А это — страшнее страшного…

— Давай, кричи! Надрывайся. Меня-то не обманешь — твоими устами говорит Зия. А мои подданные спят… Спят! Они живут сладкими снами несбыточных надежд… Они ничего не услышат.

— Отпу-у-усти! Я укусить могу-у! — вопит Митя.

— Тьфу, — совсем уже по-бабьи возмущается Фанта. — Не ори! На мой волшебный слух это знаешь, как дурно действует?

Тем временем Фанта со своими слугами подтаскивают связанного Митю к домику с крылатым грифоном, который сейчас, как простая дворняжка, облизывается и машет хвостиком. Через мгновение Фанта и Митя оказываются в огромном белом зале… Белые стены… Совершенно белые…

— Ну, кто здесь? Почему-у-у? Никого-о? Эй! — злится Фанта.

— Я тут, — появляется перед Фантой маленькая девочка с косичками-растопырками, в огромных башмаках, измятом платьице.

— Моя Золушка, — кивает, указывает на замарашку Фанта. И приказывает: — Сними, наконец-то, мои сапоги! И осторожно! Чулки не порви. Не напасешься с вами бесшовных! Изверги! Все-все-все…

— Бедная золушка, — шмыгает носом Митя.

— Ты лучше себя пожалей. Сейчас тебя начнут казнить страхом.

Митя пожимает плечами.

— Вот тебе сколько лет? Двести? Триста? — вопрошает Фанта.

— Двенад…

— Ага, всего двести? А мне, может, миллион…

— Хо! — хмыкает Митя, что должно означать, наверное, «ври больше».

— А ты не «хокай». Все страхи я людям придумала. Я населила чудищами земли, моря и небо… Я казню провинившихся ужасами… И ты тоже сейчас узнаешь… узнаешь… узнаешь…

Фанта взмахивает голубыми рукавами своего волшебного платья и на стене возникают гигантские фигуры. Фанта и Митя рядом с ними кажутся ничтожно крохотными.

… Огненный Зевс мечет горящие стрелы, целясь прямо в Митино сердце.

… Нептун с грохотом выплескивает в Митю пол-океана.

… Орлы, что клюют Прометееву печень, вдруг оглянулись и бросились к Мите.

— Трясись от страха… Ну? Зови на помощь! Амба тебе!.. Ха-ха-ха!..

— Хо! И еще сто раз «хо», — без улыбки произносит Митя. — Приходите, я вас своим телевизором пугать буду…

— Ах, так?!.. — Извивается и вытягивается Фанта. — Тогда…

Она не успевает окончить фразы — откуда-то, сверху прямо на Митю резко выпрыгивает самый натуральный многоглавый Змей. Он шипит, роняя огненные брызги.

— Эй! Ты меня слышишь, Горыныч? — спрашивает Фанта.

— С-с-с-слыш-ш-шу-у-у… — прямо ужасно рычит Змей.

— Ты там посиди за дверью, а я его сейчас подготовлю и выдам тебе на съедение. — И Мите: — Вот!.. так!.. Твоя песенка спета, спета-спета-т-та-та-а…

— А что я должен делать? — решает схитрить Митя.

— Ну… Можешь всплакнуть… Задрожать весь… Попросить…

— А… чего я должен просить? — морщит лоб Митя.

— Как чего? Помиловать себя… э-э-э, у меня…

— Кого? Чего? Себя-меня?

Фанта хочет понять, что спрашивает Митя и потому морщится, щурится.

— Чего «кого»? Себя? — спрашивает Фанта.

— Не себя… Сначала я сказал «чего». Потом вы сказали «чего». А кого оно «чего»? Не понятно ничего…