Константин Сергиенко: Картонное сердце

Все жильцы дома обошли, обежали, перепрыгнули разлитую на ступеньках лужу. И только одно Девочка не посмотрела под ноги. Та самая Девочка, которая однажды помогла Проказнику.

Она подскользнулась и упала. Упала и стукнулась о ступеньки. Да так и не смогла подняться. Её уложили в постель и вызвали докторов.

Но всё было напрасно. Девочка не могла подняться, она лежала и смотрела в потолок. Все доктора хором сказали, что болезнь неизлечима. Девочка будет лежать всю жизнь.

Только один доктор Ворчун, её папа, не потерял надежды. Он верил в лечение цветами. Но какой цветок поможет девочке, доктор Ворчун не знал.

Девочка лежала и смотрела в потолок. Первое время она не могла даже повернуть голову. Потолок был для неё всем, что она видела.

Глядя на потолок, Девочка научилась определять время и даже погоду. В нём отражалось небо, пасмурное или ясное, ветер пробегал невидимой волной. В холодные дни потолок как бы поёживался, в тёплые чуточку розовел от удовольствия.

Ночью там проносились отсветы фар и трепетали неясные звёзды.

Теперь Девочка по другому слышала. Крики ребят во дворе, шум деревьев и лопотание дождя — всё это слышала она и раньше. Но никогда не доносилось до неё бормотание Деревянного Ящика, а он, как известно, большой любитель поговорить сам с собой.

— Да, были, были времена, — слышала Девочка. — Осмелюсь заметить, глубокоуважаемые, и мы не лыком шиты, скорее сбиты гвоздями, стянуты скобами. Да, замечательными старыми гвоздями и скобами, каких нынче не делают. Впрочем, если слово «нынче» оскорбляет ваш слух, прошу меня извинить…

Девочка слышала скрипучую песенку, которую напевал Крепкий Замок.

Но самое странное, что Девочка слышала всё, что рассказывал Картонный Человечек. Это доносились до неё неясно, как бы во сне, но всё же она различала слова, хотя Картонный Человечек не выкрикивал их на весь двор, а скорее произносил про себя.

Я очень подружился с Деревянным Ящиком. Это добрый, умный и тёплый ящик. Когда-то он жил в доме, но стал ненужным, и его поставили во дворе.

Крепкий Замок тоже ко мне привык. Его так давно повесили, что он покрылся ржавчиной.

— Я очень крепкий, — говорит Крепкий Замок. — Несмотря ни на что, я верен своим убеждениям. Моё убеждение — никого не пускать.

Время шло, и я выздоровел. Теперь я не говорил «Апчпок!» через каждые два слова. За эти дни я разобрался, что навалено в Деревянном Ящике: старые газеты, журналы, коробки, банки, железки и даже пальто с меховым воротником.

Из этого пальто я сделал уютную постель. Теперь и холода не страшны, можно накрыться меховым воротником.

— Глубокоуважаемый постоялец, — говорил Деревянный Ящик, — иначе сказать, жилец, а точнее, квартиросъёмщик… Если слово «квартиросъёмщик» вас задевает, прошу меня извинить. Словом, я хотел сказать, что… Но может быть слово «что» вас не устраивает? Я могу обойтись без него. Моя мысль состоит в том, э-э, если выбросить слово «что», в том, э-э… к сожалению, без этого слова я не могу закончить свою мысль…

Пока он заканчивал свою мысль, я тихонечко вылезал и шёл прогуливаться по двору. Как-никак теперь я здесь живу. Надо знать место, где живёшь.

Двор окружают дома. В середине двора деревья и песочница, тут играют дети. Однажды я пробовал поиграть с ними, но дети так разыгрались, что порвали мне курточку и смяли шляпу. Пришлось держаться от них подальше: одежда у меня такая непрочная.

В другой раз жильцы сажали во дворе кусты и деревья. Я тоже захотел что-нибудь посадить. В Деревянном Ящике нашлась лопатка, не очень тяжёлая, как раз мне по руке.

Я вышел со своей лопаткой и принялся копать вместе со всеми. Земля оказалась очень твёрдой, а может быть, мне досталась тупая лопатка. Я копал изо всех сил, но никак не мог выкопать и крохотной ямки.

Надо мной стали смеяться. Ямки у них получались куда глубже, а самую большую яму выкопал доктор Ворчун. Он копал и копал; его просили остановиться, но доктор Ворчун всё копал и с головой ушёл в свою яму.

Его еле вытащили. Доктор Ворчун был очень угрюмый, он сказал, что мог бы прокопать землю насквозь: может на той стороне земли растёт цветок, который вылечит его дочку.

Со мной он был тоже суров:

— С вашим картонным сердцем нечего здесь стараться. Да и лопата у вас деревянная. Запомните, любезный: сердце похоже на розу, а не на коробку.