Валентина Путилина: Приключения Дук-ду

— Бельчата, съешьте свои чернильницы, — разрешила Цапля, — и отправляйтесь домой. Только будьте осторожны. Чтобы Куница вас не подкараулила.

Бельчата съели чернильницы. Не оставлять же их муравьям на закуску? Сложили хвоинки, почистили мордочки и хвостики и помчались домой. Они весело прыгали по веткам, перелетали с дерева на дерево. Дук-ду не отставал от них. Рядом с ним была мама. Она тоже развеселилась. Даже подзадорила бельчат:

— Ну-ка, кто прыгнет выше?

И сама подпрыгнула так высоко, что все бельчата завизжали от восторга. А Бельчиха сконфузилась. Скорей забралась на высокое дерево, посмотрела по сторонам: не видал ли её кто-нибудь из взрослых белок? Взрослых белок она не заметила. Зато внизу, на открытой поляне, она увидела Куницу.

— Эй, бельчата, — закричала сверху Бельчиха, — перестаньте шуметь! И не очень веселитесь. Лучше разбегайтесь по домам. Куница близко.

Бельчата сразу притихли и помчались, полетели к своим домам. Дук-ду с мамой тоже не стали дожидаться, когда их заметит Куница. Распушили хвосты и подрулили к самому дому. Там и опустились.

Однажды Бельчиха ушла в дальний лес. А Дук-душу оставила дома. Делать уроки. Вдруг что-то зашумело и завыло: y-y, у-у, у-у!

Дукдуше стало страшно. Он спрятался в уголок. Потом ему захотелось посмотреть, что там шумит и воет. Он выглянул наружу и не узнал леса. Берёзы и дубы, ясени и клёны — все деревья гнулись до самой земли, вздыхали и скрипели. Вдруг что-то сверкнуло и раздался ужасающий грохот.

— Ой! — вскрикнул Дук-ду. — Ой! Ой! — твердил он. — Что же это такое?

А это сверкала молния. То вспыхнет, то погаснет.

Дукдуша зажмурился, а когда открыл глаза, увидел страшное: прямо на него падало дерево. Дук-ду захлопнул дверцу, и в это время раздался громкий треск. Всё стало падать: и сам Дук-ду, и кладовушка с орехами, и дерево с Дукдушиным домиком.

Дук-ду перевернулся раз, перевернулся другой. И уже не знал, где верх, где низ. А когда стало тихо, подобрался к дверце и толкнул её. Но она не открылась, как открывалась обычно. Она захлопнулась так плотно, будто её и совсем не было.

— Как же я теперь выйду отсюда? — испугался Дук-ду. — И мама меня не найдёт. Не выручит. Она же не знает, где я теперь.

— Дукдуша, сыночек, — услышал он издалека мамин голос, — где ты?

— Я здесь, здесь! — закричал он. — Открой дверь. Я не могу сам.

Но Бельчиха тоже не смогла открыть дверцу, хотя и очень старалась.

Прибежали на помощь белки. Они толкали дверцу, кто лапками, кто хвостиком. Но дверь не поддавалась.

— Надо позвать большую Медведицу, — сказала одна белка. — Или Медвежонка. Они справятся.

— Нет, — возразила другая белка, — лучше пойти к доктору Ух Ухичу. Он созовёт зверей на помощь. Его послушаются все.

— Правда, правда, — обрадовались белки. — Надо идти к доктору Ух Ухичу.

И все пошли. А Бельчиха осталась около сына.

— Не бойся, Дукдуша, я здесь, — ободряла она его. И просила: — Поешь чего-нибудь. Ты, наверное, проголодался.

Но Дук-ду не хотел есть. Ему хотелось скорей на волю. И он принялся сам колотить лапками в дверцу. Может быть, она откроется.

И тут случилась новая беда. Приехали в лес люди. Приехали они на машине. Стали пилить сухие деревья. А как увидели сваленное дерево, обрадовались, бросили его в кузов и поехали домой.

— Дукдуша, Дук-ду! — закричала вслед Бельчиха. — Куда же ты, сыночек?

Но Дук-ду не услышал маминого голоса. Да и разве знал он, куда его везут?

Машина исчезла. А Бельчиха остановилась посреди дороги, сцепила лапки на груди и всё смотрела вслед исчезнувшему Дукдуше.

Неуютно стало в беличьем домике. Ненадёжно. Он то подпрыгивал вверх, когда машина подпрыгивала на ухабах, то скатывался вбок. И на Дук-ду сыпались орехи, налетали бочонки с брусничным соком, падали еловые и сосновые шишки.