Юрий Греков - Там, на неведомых тропинках

Все полнее становились сундуки в подвалах Кесбока, и лишь один все еще оставался неполным: сундук с самыми дорогими камнями — алмазами. Злился колдун, устраивал бури, ломал деревья, разорял гнезда синиц и белок, сметал муравейники. Многие камни научился делать Кесбок — синие сапфиры из украденных с неба звезд, изумруды из молодой травы, янтарь из сорванных осенью листьев, а вот алмазы делать не мог. Не из чего было. Что ни пробовал колдун — получалось, да не то. И вот однажды ночью полетел колдун на своей огромной Летучей Мыши над лесом, обдумывая, какое бы еще сделать зло. И вдруг вдалеке заметил огонек. «А, это избушка лесника», — вспомнил колдун и приказал Летучей Мыши:

— Лети туда.

Спрыгнул Кесбок на землю, и вдруг у ног его что-то пискнуло. Смотрит — маленький котенок.

— Дяденька, — говорит котенок, — я заблудился. Отведи меня домой, а? А то хозяйка моя Аля, наверное, думает, что я совсем пропал, и плачет. Отведи, пожалуйста, дяденька, — просит котенок.

— Отведу, — злорадно ухмыльнулся колдун. — Летучая Мышь, съешь его!

Разинула широкую пасть Летучая Мышь и проглотила котенка.

А колдун подобрался к окошку избушки и видит: сидит девочка, подперев рукой щеку, грустная-грустная, и губы у нее шевелятся. Приложил колдун длинное ухо к щелке и слышит:

— Куда же ты запропастился, Малейка? В лесу темно, страшно. Волки тебя съедят...

— Хе-хе, — хихикнул про себя злой волшебник, — не съедят твоего Малейку волки, его уже Мышь съела.

Вдруг по щеке девочки что-то покатилось, сверкнув капелькой.

— Плачет! — обрадовался колдун. И вдруг такая мысль мелькнула в его черном мозгу, что захохотал он громко и дико.

— Алмазы! Алмазы! — завопил колдун и взлетел на Летучей Мыши под самое небо. Долго летал он, не в силах унять безудержную радость, ломал по пути деревья, отбил край у Луны и, наконец, влетел в окошко своего страшного замка.

— Уф, — сказал Кесбок, усаживаясь в сплетенное из змей кресло, — и как это я раньше не додумался! Самый красивый, самый дорогой камень — алмаз. И делать его надо из самого дорогого материала на свете. А что может быть дороже человеческих слез?

Всю ночь не мог уснуть от радости колдун, а наутро созвал всех своих слуг — Летучую Мышь, Серую Гадюку и Медведя-Ломидуба. О чем говорили они , никто не знает. Только в темном дворе замка скоро выросло низкое серое здание с толстыми железными решетками на окнах. Колдун теперь не ночевал дома, он летал над землей и воровал детей. Все громче был плач из темницы, все больше мальчиков и девочек бросал он туда. Дети плакали, а колдун радовался: с каждым днем сундук с алмазами становился полнее. А колдуну все было мало. Он летал над городами и селами, хватал ребятишек, а заодно собирал слезы мам и пап, которые плакали по своим пропавшим детям.

Страшный стон далеко разносился из замка. И деревья вокруг него — вы, наверное, не знаете, что деревья раньше умели разговаривать, — да, деревья онемели от ужаса. И сейчас, если прислушаетесь, вы услышите, как тихо шепчутся деревья, вспоминая забытые слова, и не могут вспомнить.

И тогда мы, двенадцать братьев, решили: найдем дорогу к заколдованному замку и спасем всех, кто там томится... Долго продирались мы через буреломы и буераки, через, коварные болота и топи. Словом, как дошли туда, и вспомнить страшно. Колдун почуял опасность, но он так верил в свою силу, что впустил нас в замок и с насмешкой спросил:

— Что, тоже в темницу хотите?

Но мой старший брат выступил вперед и неожиданно схватил большой золотой ключ на груди колдуна. И тот зашатался — ключ от сундуков был у него вместо сердца.

— Я знаю, зачем вы пришли! — прошипел колдун. — Хорошо, я отпущу всех девочек и мальчиков, только вы должны выполнить два моих условия.

— Говори, — сказали мы.

Все сундуки с золотом и драгоценностями нужно отнести вон на ту башню, на самый верх. Это первое условие. А второе: когда вы будете уходить, посмотрите в квадратное зеркало у выхода — в нем вы прочтете свою судьбу.

— Хорошо, — сказали мы.

К вечеру все сундуки были на башне. И вдруг колдун стал горстями разбрасывать во все стороны алмазы и золото, сапфиры и яхонты. Они, словно искорки голубого, красного, желтого огня, разлетались далеко-далеко и гасли, упав на землю.

— Слушайте, — сказал колдун, — я знаю, что зло, которое я творил, переполнило чашу людского терпения. Пришел час мне исчезнуть. Но я, — колдун злобно ухмыльнулся, — я оставлю вам, людям, на память о себе кое-что. Во все века люди будут рыться в земле, ища драгоценные камни и золото, что я разбросал, будут убивать из-за них друг друга, воевать — и несчастье будет с ними. Это мое последнее зло, но оно больше всего, что я сделал, потому что это навсегда! Ах, как я рад, как я рад! — захохотал Кесбок, и стены дрогнули эхом.