Любомир Фельдек - Синяя книга сказок

— Эх, — вздохнул Котофей, — отчего бы коту Леонарду и не быть таким веселым, когда у него есть маленький человечек! По вечерам он, наверное, этого человечка купает, по утрам варит ему какао, водит на прогулку — вот это веселье так веселье!

Выглянул кот Котофей из окна и окликнул кота Леонарда:

— Эй, кот Леонард! Где ты раздобыл своего человечка?

Усмехнулся кот Леонард и кричит коту Котофею:

— У кого отваги хватает, тот все и хватает!

Кот Котофей недолго раздумывал над его ответом.

Запер дом и бегом на улицу — решил и себе сыскать такую забаву, маленького человечка.

Ходил-ходил, вынюхивал-вынюхивал… Караулил у реки, не вынырнет ли человечек из воды…

— Вынырнет — я его тут же изловлю!

Но маленький человечек не вынырнул.

Караулил на дереве, не высунет ли человечек голову из гнезда:

— Высунет — я его тут же изловлю!

Но маленький человечек голову из гнезда не высунул.

Удивляется кот Котофей, до чего же трудно найти человечка! Удивлялся-удивлялся да и удивляться устал. Устал он удивляться и видит — перед ним раскрытая дверь, за дверью комната, в той комнате диван, а на том диване шапочка.

«Вот славно, — думает кот Котофей, — вздремну-ка я на этом диване да накроюсь шапочкой, а когда проснусь, буду бодр и свеж и снова отправлюсь на поиски маленького человечка.»

Сказано — сделано. Вошел кот Котофей через раскрытую дверь, вспрыгнул на диван, накрылся шапочкой и уснул. Спал, спал, а когда пробудился, видит — с диваном что-то неладное творится. Прежде был на диване короткий ворс, в таком и муравей не заблудится, а теперь это уже не ворс, а самая настоящая шерсть, да что там шерсть — длиннющие волосы, в таких заблудился бы и слон!

«Ого, — подумал кот Котофей, — быстро же нынче растет на диване ворс, в прежние времена такого не бывало! Да кабы только это! Ведь диван и на месте не стоит!»

Высунул кот Котофей из-под шапочки голову, хотел поглядеть, что с диваном творится, и что же оказалось: под ним вовсе не диван, а маленький человечек. Весело этак вышагивает и поди не догадывается, что вместе с шапкой нахлобучил на голову и спящего кота Котофея.

— Ха-ха! — засмеялся кот Котофей. — Караулишь — не поймаешь, не караулишь — добыча сама в лапы идет!

Недолго думая, соскочил кот Котофей с головы маленького человечка на плечо, с плеча на землю, схватил его поперек туловища, забросил себе на спину, и не успел человечек опомниться, как был уже в доме кота Котофея.

Кот Котофей обучил человечка всем играм, какие знал: в архитектора и принцессу, в прятки, в кошки-мышки и наконец… в двух братцев.

— Как поживаешь, братец человечек? — спрашивает кот Котофей.

— Невесело живу, братец Котофей, — отвечает человечек. — Уже смеркается, мне давным давно пора домой.

Сказал — и поминай как звали. Видит кот Котофей — дверь настежь, за открытой дверью синее небо, а на синем небе желтый месяц. Присмотрелся внимательней: что же это такое? То видно месяц, то не видно. То видно, то опять не видно…

«Может, его закрывает тучка?» — размышляет кот Котофей.

Смотрит-смотрит… Да нет же, это не тучка, это ветер играет дверью, которую забыл затворить маленький человечек, и она сама то закроется, то снова отворится. Отворится — месяц видно, закроется — снова не видно. А кажется, будто месяц заслоняют тучки.

— Вот оно что! — воскликнул кот Котофей. — Какая замечательная у меня дверь! Как бегущие тучки! Ни у кого такой нет!

Услыхала дверь, как кот Котофей ее хвалит, обрадовалась. Ведь за всю жизнь никто ее не похвалил!

— Скрип! Надо бы кота Котофея отблагодарить, — тихонько проскрипела она.

И стала дверь думать, как бы кота отблагодарить.

Всю ночь думала, а к утру вот что надумала.

Когда взошло солнышко, дверь сама отворилась и впустила к коту Котофею маленького человечка.

И с той поры впускала его каждый день.

На моей крыше лежало старое колесо, в том колесе было свито гнездо, а в том гнезде каждое лето жил аист Аристид. Осенью мы с ним прощались, обнимались, я дарил ему круг брынзы, говорил: «Ешь да вспоминай» — и аист Аристид улетал в теплые края.

Но весной снова возвращался.

Как-то раз он принес мне в клюве кокосовый орех, в другой раз — страусовое перо. Так и жили мы с ним дружно, припеваючи до новой осени.

Но однажды приключилась беда: в августе аист Аристид поранил крыло. Неосторожно поднялся в небо, и вертолет задел его пропеллером.