Михаил Каришнев-Лубоцкий - Каникулы Уморушки

– Погоди-погоди, – перебил его несвязную речь Дрозофиллов. – Давай-ка толком рассказывай. Кто тебя раздвоил?

– Не меня, а Брыклина. Уморушка.

– Кто такая? Почему не знаю?

Костя пожал плечами:

– Ее мало кто знает. Иван Иванович только да Маришка Королева. Да мы теперь с Петей Брыклиным.

– А Иван Иванович кто?

– Учитель наш бывший, теперь на пенсии.

– А почему он в кошачьей шкуре?

– Уморушка все! Хочет как лучше сделать, а получается одна ерунда. Тут еще Калина Калиныч не вовремя позвонил… – Костя печально махнул рукой и подытожил: – Вся надежда на вашу помощь. Вы не поможете – придется к лешим в Муромскую Чащу ехать, другого нам, как видно, ничего не остается…

– В Муромскую Чащу? – переспросил Еремей Птоломеич. – Так, значит, сказки про нее совсем не сказки? Еще водятся там нечистики?

– Кто? – удивился Костя. – Нечистики?

– Ну да, – повторил Дрозофиллов, – лешие и колдуны, лихоманки и кикиморы, ну и «протчая, протчая, протчая…»

– Водятся, – подтвердил Костя. – Может, не все, но водятся. Лешие, например: Калина Калиныч, Шустрик, Уморушка…

– Значит, вас лесовичка раздвоила?

– Ну да, Уморушка… Первый класс еле успела закончить, а уж колдует вовсю. Дед ее и наказал…

– По телефону? – снова уточнил Дрозофиллов.

– По телефону.

– Впервые такое слышу. Если факт подтвердится, он станет новой страницей в лешеведении. «Роль телефонизации в передаче заклинаний на расстоянии», «НТР и чародейство: пути и перепутья» – да тут целый кладезь тем!.. – Еремей Птоломеич встал из-за стола и в радостном возбуждении забегал по лаборатории. – «Отделение второго „я“ от субъекта и его последующая материализация» – открытие, не меньше!..

– А нельзя ли это открытие обратно прикрыть? – перебил размечтавшегося профессора Костя. – Петя Брыклин извелся весь… Шутка сказать: человек половину себя потерял.

– По собственной воле или насильно? – быстро спросил Дрозофиллов.

– По собственной. Надоел я ему, жить, наверное, как хочется, мешал.

– Так… – Профессор снова забегал по лаборатории. – Так… Значит, субъект был заранее подготовлен к раздвоению… А вы, молодой человек? Вы были готовы к отделению от объекта П.Б.?

– От чего? – не понял Костя.

– Назовем Петю Брыклина «объектом П.Б.», а Вас «объектом А.Э.». Так легче для формулировки теории. Если таковая у нас получится. Так вы, юноша, были готовы к отделению?

– Объект П.Б. мне тоже здорово надоел. То врет…

– Говорит неправду, – поправил Дрозофиллов.

– То дурака валяет…

– Занимается пустяками, – снова внес поправку Еремей Птоломеич.

– А то на подарки клюнул, переметнуться решил.

Профессор не успел перевести последние слова Кости на понятный ему, Дрозофиллову, язык, и Костя благополучно закончил:

– Вот и допрыгался О.П.Б.: лишился О.А.Э.

Еремей Птоломеич улыбнулся:

– Прекрасная формулировка! П.Б. = (П.Б. – А.Э.), а А.Э. = (А.Э. – П.Б.)

Костя махнул рукой:

– Не до формулировок нам! Как с Петей быть? Ведь измаялся человек!

Профессор посмотрел на вновь пригорюнившегося мальчика, подумал немного и сказал:

– Вот что, юноша, идемте ко мне домой чай пить. Там, возможно, что-нибудь и придумаем. Заодно Левона Тиграновича прихватим. Может быть, он нам хороший совет даст.

– А кто это – Левон Тигранович?

– Профессор. Голова! Лучший гидронечистолог России!

Еремей Птоломеич снял белый халат и шапочку, повесил их в шкаф, причесал свои космы и, взяв Костю за руку, повел из лаборатории к своему другу и коллеге Анчуткяну.

А мы, дорогой читатель, на время оставим их и перенесемся к другим героям нашего правдивого повествования.

Уморушка и Маришка приехали в Москву на два часа раньше Гвоздикова. Быстро и без хлопот узнали, где находится НИИЗЯ, съели вместо завтрака по две порции мороженого, прошли в метро – без всяких приключений! – и, спустившись по эскалатору вниз, стали дожидаться электричку до станции «Маяковская».

И тут с Уморушкой произошло небольшое ЧП. Увидев электронные часы с ярким светящимся циферблатом, она открыла от удивления рот и стала смотреть на них, как на какое-то волшебное чудо. Подошла нужная электричка, все пассажиры вместе с Маришкой вошли в вагоны, а Уморушка продолжала стоять с открытым ртом перед необыкновенными часами.

– Осторожно, двери закрываются! – объявили в динамиках вагона. – Следующая станция – «Новокузнецкая»!