Михаил Каришнев-Лубоцкий - Искатели злоключений. Книга 2

– Может быть, он сидит сейчас дома и поджидает нас там? – выдавил я из себя дурацкую версию. – Хотя с чего бы это ему стукнуло в голову стать невидимым и удрать туда одному?

– А что? – ухватился Пугаллино за мои слова, как утопающий за соломинку. – Может быть, таков собачий юмор?

– Ну, если это так, то я покажу ему, как со мной шутить! – рассердился я. – Идем к нам, и ты увидишь, что я сделаю с этим «юмористом»!

– Нет, все-таки он, наверное, не пошутил… Наверное, его украли… Таких чудесных щенков во всем Гнэльфланде пять штук…

– Все равно идем к нам. Вдруг он там сидит? Тогда и головы ломать не будем. А если его там нет… – Я не договорил и, схватив Пугаллино за штанину, потащил его за собой в наш подвальчик. Надежды увидеть Кнедлика меня уже не было никакой, но умирать ей я все-таки не позволял: надежда должна умирать последней…

Дома Кнедлика, конечно, не оказалось. Впрочем, как и моего дядюшки. Поэтому мы с Пугаллино вновь побежали на улицу и помчались к родителям щенка за помощью: вдруг хоть они бедолагу отыщут? Шнапс и Линда – так звали отца и мать Кнедлика – прочесали весь Гнэльфбург вдоль и поперек, но родного сыночка так и не нашли.

«Он пропал! – сказала Линда туманными от невыплаканных слез глазами. – Его нигде нет!».

А Шнапс, этот вечный невидимка, тихонько гавкнул:

– Гав! Без нечистой силы тут не обошлось!

– Да я и сам это знаю, – прошептал я, отворачиваясь от умных собак в сторону. Скупые мужские слезы одна за другой стали спрыгивать с моих щек на клоунскую курточку, и мне вновь пришлось пустить в ход рукава: чем-то нужно было утереться, а носовой платок я так и не успел купить, хотя и собирался это сделать еще с прошлого Рождества.

Мы проводили несчастных и безутешных родителей Кнедлика до дверей их дома и попрощались с ними до следующего утра. Ехать к матушке я, конечно, уже передумал, теперь нужно было искать и спасать моего щеночка. Но где и как я это буду делать, я пока не знал. «Посоветуюсь с дядюшкой, – решил я, – может быть, он мне что-нибудь подскажет толковое?»

Пугаллино, пообещав Шнапсу и Линде скоро вернуться и сообщить им последние новости, если таковые будут, пошел со мной. Бросать меня в трудную минуту доброму гнэльфу не хотелось.

Уже вечерело, когда мы снова вернулись в наш пустой и темный подвал. Я включил свет, и он осветил убогое жилище двух холостяков – пуппетроллей. Единственная яркая вещь, которая сразу бросалась в глаза, светло-вишневый «Шперлинг» уже никого не радовал: в доме не было главного – веселого щеночка Кнедлика. Дядюшка по-прежнему где-то бродил, наверное, снова рылся на городской свалке в поисках «бесценных реликвий» для городского музея. Я предложил Пугаллино кофе, и он согласился выпить одну чашечку: ждать возвращения знаменитого «кладоискателя» с бодрящим напитком было немного веселее.

Но не успел я поставить на спиртовку игрушечный кофейник, который дядюшка стащил лет пять или шесть тому назад у зазевавшейся девчонки, как в дверь нашей квартиры постучали.

– Кто там? – откликнулся я, невольно вздрогнув. – Входите, у нас не заперто.

Дверь отворилась, и на пороге возник почтальон Брифтрегер. В руках он держал какой-то белый листок и маленький блокнотик с авторучкой.

– Добрый вечер! – поздоровался он с нами. – Я не ошибся: здесь живет господин Кракофакс?

Мы с Пугаллино ответили на приветствие, а я добавил:

– Это мой дядюшка. Только сейчас его нет дома.

– Жаль, – протянул разочарованно почтальон, – а я принес ему телеграмму…

– Вы можете вручить ее мне, – подсказал я ему выход из затруднительного положения.

Но господин Брифтрегер почему-то заартачился:

– Я не имею права отдавать телеграмму с пометкой «ЛИЧНО В РУКИ» посторонним лицам. Тем более, несовершеннолетним!

– Но я не постороннее лицо, я его племянник!

– Все равно. Закон есть закон. Что ж, придется, видно, еще раз заглянуть к вам через часок.

И почтальон, бормоча что-то себе под нос, медленно стал поворачиваться к входной двери. Но не успел он коснуться ручки, как дверь распахнулась, и на пороге возник мой дядюшка Кракофакс.

– Тупсифокс, к нам сейчас никто не приходил? – спросил он, стоя меж широко расставленных ног господина Брифтрегера. – Я жду очень важную телеграмму, ее должен был принести с минуты на минуту здешний почтальон. Как плохо работает в Гнэльфбурге телеграф, даже срочное послание приходится ждать часами! – выпалил он, почти не переводя дыхание.