Андрей Зинчук - ОЧЕНЬ Петербургские сказки

У волшебников решено – значит сделано. Волшебник замечтался (делая Очень), и не заметил, как очутился в маленьком садике, приткнувшемся возле нашего дома. (Да-да, вот тут-то оно все и начинается, наконец!) А заметив, огляделся и… буквально не поверил своим глазам: на тумане висели огромные золотые буквы. Не на доме, не на заборе, а просто так: на тумане.

Волшебник страшно удивился. А поскольку он был еще и Очень Любопытным, этот Волшебник, то подошел поближе, чтобы разобраться.

"Может, я сплю? – подумал он. – Может быть, это мне просто снится?" – Он ущипнул себя за нос, подпрыгнул… Но нет – буквы продолжали висеть в воздухе, как висели до сих пор. С одной из них даже капала вниз золотая краска. Капли падали в мелкую лужу, и по ней во все стороны бежали радужные круги.

"Какое безобразие! – подумал Волшебник. – А что если они – эти буквы – свалятся на голову какому-нибудь прохожему и, чего доброго, попортят ему шляпу?!"

Правду сказать, он ведь был немного завистлив, этот Волшебник, и ему не Очень понравилось, что кто-то хозяйничал в Городе без его ведома!

Волшебник пригляделся и попытался прочитать кем-то написанное слово. Он ведь был уверен, что оно какое-нибудь… какое-нибудь обязательно волшебное! Однако к этому времени буквы уже успели истаять и теперь висели в воздухе золотистыми прозрачными льдинками, отчего слово можно было читать как хочешь: слева� направо и сверху вниз. И даже снизу вверх. И как угодно, хоть по диагонали: с угла на угол – все равно было непонятно. Короче говоря, это было удивительное слово! Но разве мало на свете удивительных слов?

Волшебник привстал на цыпочки и стер слово. И тут же руки у него стали золотыми. Не зная, что делать с такими руками, он спустился к каналу и принялся их мыть. И тотчас же вода в канале окрасилась в золотой цвет. И в ней заколыхалось отражение домов и деревьев. И вот что странно: и дома-то вроде бы как дома… да не такие, как прежде! И деревья как деревья, да уже не те, что были раньше: листья на них золотые, с изумрудными прожилками!

Вскоре налетел ветер, смял изображение, и по воде побежала мелкая рябь, похожая на морщины.

Волшебник поднялся от воды, огляделся и… увидел вокруг себя такой же золотой мир. Только намного больше того, что был в канале! И в этом Большом мире происходило самое что ни на есть настоящее волшебство: настоящий туман прятал настоящих заблудившихся собак, и настоящий ветер шевелил первыми настоящими золотыми листьями. Некоторые из них обрывались и с тихим шелестом падали на землю. И все это происходило само собой, как будто и не было на свете никакого Волшебника!

Видя такое дело, Волшебник вконец расстроился и побежал домой. Где он и расплакался. Он ведь был Очень Маленьким, этот Волшебник, буквально первоклассником! Да и был ли он на самом деле Волшебником, или это ему только казалось?…

Ну а в садике в это время началась настоящая золотая Очень: было Очень Интересно, и Очень Красиво, и даже Очень Здорово, наконец! Очень была такая, что буквально всем ОченЯм была Очень – она была налита в Город до краев! И было совсем неважно, что на этот раз Волшебник чуть-чуть, самую малость (буквально на одну букву!) ошибся (у него недавно выпал зуб и он немного – "сють-сють" – присвистывал), отчего и вышло у него не "Очень", а "Осень", потому что в этом Великом Городе всегда было Очень! – Было Очень Трудно, иногда Очень Грустно, бывало и Очень Страшно. Очень было зимой, но зато и летом ведь тоже было Очень! Потому что в Городе была Очень.

На площади около театра, как это Очень часто бывает после окончания Большого Дождя, пахло овациями… Прошел Дождь и перешлепал всю площадь серыми ладошками капель. И тогда Город, как это было однажды замечено Поэтом, стал похож на серую розу, распустившуюся во время ненастья.

В минутной тишине, которую Дождь оставил после себя, робко звякнул трамвай, дернулся грузовик, стрельнул мотоцикл – и вот они с грохотом двинулись. А по тротуарам (как кузнечики!) запрыгали через лужи прохожие, спеша устроить свои дела. И вновь началась обычная городская сутолока, и посреди нее завертелся отлакированный Дождем Регулировщик.