Японские сказки (обработка для детей Н.Ходза)

Не теряя времени, девочка начала собираться в горы. Когда она уже завязала на поясе бант, мачеха сказала:

– Путь твой долог. Я испекла тебе в дорогу нигиримэси. Когда почувствуешь голод, – съешь их.

Девочка поблагодарила мачеху и пошла в горы. В полдень она нарвала пучок целебных трав и поспешно отправилась домой. Она так торопилась, что даже и не заметила, как оказалась в том самом лесу, где совсем недавно спасла от охотника маленькую обезьянку. До дому было еще далеко, и девочка очень проголодалась. Но она вспомнила про больную мачеху и подумала: «Поем, когда приду домой, а сейчас надо торопиться. Напьюсь и побегу скорее!»

Девочка подошла к лесному ручью, нагнулась и... увидела своего старого знакомого – вьюна. Вьюн широко разинул пасть и не спускал с девочки глаз.

– Ты, видно, совсем голодный. Чем бы мне покормить тебя? – спросила девочка.

Тут она вспомнила про нигиримэси и бросила их вьюну.

Колобки спокойно начали опускаться на дно, а вьюн даже не притронулся к ним. Он только радостно ударил по воде хвостом и уплыл куда-то.

Когда девочка напилась из ручья, ей вдруг захотелось спать. Веки её так и слипались. «Отдохну одну минуточку», – решила она и села под дерево. И только она прислонилась к дереву, как в то же мгновение уснула.

Проснулась девочка от какого-то приятного звона. Она открыла глаза и увидела, что с дерева, под которым она уснула, сыплются жёлтые листья. Падая на землю, листья превращались в золотые монеты и звенели.

Удивлённая девочка подняла вверх глаза и заметила на дереве маленькую обезьянку. Оказывается, это обезьянка сбрасывала к ногам своей спасительницы жёлтые листья.

Девочка взяла несколько монет, снова помахала приветливо обезьянке рукой и пошла домой.

Когда мачеха увидела, что девочка стоит перед ней жива и невредима, она побелела от злобы и спросила:

– Ты нигиримэси съела?

Тут девочка вспомнила, как избила её мачеха за то, что она бросала вьюну рисовые зёрна. Поэтому девочка не решилась признаться, что она скормила колобки рыбе, и сказала:

– Нигиримэси я съела.

– Ну и что с тобой было потом? – нетерпеливо спросила мачеха.

– Потом я напилась из ручья, села под дерево и уснула. А когда проснулась, то вся земля под деревом была усыпана золотыми монетами. Я даже захватила несколько таких монет. Вот они...

Мачеха схватила монеты, а сама подумала: «Если съесть ядовитый колобок и запить водой из лесного ручья, то и живой останешься, и богатой станешь».

На другой же день злая женщина испекла ядовитый рисовый колобок и отправилась в лес. Придя к ручью, она съела колобок, напилась воды из ручья, села под дерево и уснула.

Так крепко уснула, что никогда уже больше не про­снулась.

Много лет назад в городе Киото жили два человека, – два соседа. Один из них был бедный сапожник, другой – богатый хозяин рыбной лавки. С утра до позднего вечера хозяин лавки кромсал и жарил рыбу. Он растягивал её на бамбуковых рогатинах, подвешивал над жаровнями, коп­тил, вялил, поджаривал. Особенно вкусно готовил он угрей. Он окунал их в ароматный соус, поджаривал в масле на раскалённой сковороде, мочил в уксусе.

Словом, этот человек знал своё дело! Одно только было плохо в хозяине рыбной лавки: уж очень он был скуп и никому не давал своего товара в долг.

Сосед его, бедный сапожник, очень любил копчёных угрей. Но, к сожалению, он никогда не имел лишней монеты, чтобы побаловать себя. Однако давно известно, что бедность изобретательна. И наш сапожник тоже нашёл выход, как ему заглушить свою любовь к копчёным угрям.

В полдень, когда наступал час обеда, он приходил к рыбнику и, вынув из-за пазухи рисовую лепёшку, садился поближе к очагу, над которым коптились угри. Сидя у очага, бедняк-сапожник заводил с рыбником какую-нибудь беседу, а сам всё время жадно втягивал в себя запах копчёной рыбы.

Какой это был прекрасный запах! Сапожник заедал запах рисовой лепёшкой, и. ему казалось, что он держит во рту жирного и нежного угря.

И так он делал каждый день.

Однако скупой рыбник заметил эту хитрость сапожника и решил во что бы то ни стало получить с него деньги.

Однажды утром, когда сапожник чинил чей-то гэта, рыбник вошёл в его хибарку и молча подал ему листок бумаги. На этом листке было записано, сколько раз сапож­ник приходил в лавку и нюхал запах копчёных угрей.